– Я люблю тебя, Деклан, – пробормотала она ему в ухо, а в это время ее руки гладили его спину, и крепкие мускулы напрягались под ее касаниями.

– Я тоже люблю тебя, моя красавица Полетта. – Его рука замерла на ее животе. – И люблю этого ребенка, потому что он делает нас семьей.

Полетта накрыла его ладонь своей, чувствуя, как от его нежности к горлу подступают слезы.

– Я тоже.

– Знаешь, я женюсь на тебе до возвращения в Лондон.

Обрадованная тем, что они наконец поженятся, Полетта заулыбалась. Она хотела стать женой Деклана и вместе с ним воспитывать их ребенка.

– Это очень разумно, – согласилась она.

Он рассмеялся низким горловым смехом.

– Ничто из случившегося не кажется разумным, – посерьезнев, покачал головой он. – Ни то, что ты здесь, в Дублине, со мной. Ни то, что все винят меня в убийстве жены. Ни то, что меня предал мой кузен. Ни то, что тебе пришлось выкрасть мою дочь, чтобы вернуть ее мне. Ни то, что твоя семья помогла освободить меня из тюрьмы. Во всем этом нет никакого смысла. За исключением тебя. Ты придаешь смысл всему. Ты делаешь все идеальным.

– Мы идеально подходим друг другу, Деклан.

– За всю мою жизнь никто не верил в меня. Кроме тебя.

Его слова тронули Полетту, и она робко улыбнулась в ответ:

– Я отлично разбираюсь в людях.

– Разбираешься! – И он поцеловал ее в носик.

– Мне думается, Мара была рада, когда мы сказали ей о будущей свадьбе, – промолвила Полетта, вспоминая личико дочери Деклана, когда ей сообщили, что они намерены пожениться.

– Конечно, она обрадовалась, – пожал плечами Деклан. – Она ведь любит тебя.

– А я люблю ее.

– Я никак не могу поверить, что она снова говорит. – В голосе Деклана прозвучала растерянность.

– Так хорошо слышать ее голос.

– Даже не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты забрала Мару. Я сошел бы с ума, если бы сестры Маргарет запустили в нее свои когти.

– Я знаю. В тот вечер в Кэмелморе я не могла придумать ничего другого, как только украсть ее. Когда Мара согласилась уехать со мной, иного пути не было. Хотя Джеффри решил, что я сошла с ума.

– То, что она согласилась добровольно уехать с тобой, доказывает, что она любит тебя. И я бесконечно благодарен Аддингтону и мужу твоей сестры за все то участие, которое они приняли в моем освобождении.

– Они уже занимались этим еще до того, как я попросила их о помощи. Они любят меня, и потому были рады помочь тебе.

– У тебя невероятно любящая семья, Полетта. Лучшей я и вообразить себе не могу. Зрелище, которое представляли на открытии ты и твои сестры, заставило меня почувствовать себя счастливым. Мара уже полюбила твою сестру Джульетту. И конечно, Сару. Теперь, когда собираюсь войти в вашу семью, я ощущаю благостное смирение.

При этих словах Полетта притихла. Ей повезло вырасти в любящей и крепкой семье. Ничего другого она не знала. А Деклан потерял родителей в десятилетнем возрасте. У него нет ни братьев, ни сестер, а единственный родственник, кузен Джеральд, предал его самым ужасным образом. Полетта не могла представить себе такую боль. Когда у нее возникали трудности, она могла опереться на поддержку и советы сестер и их мужей. Ее глубоко тронуло то, как отнесся Деклан к теплоте и дружному единству ее семьи. То есть к тому, что она часто воспринимала как само собой разумеющееся.

– Я счастлива иметь такую семью, – прошептала она. Последние несколько месяцев она ужасно боялась, что ее родственники узнают о ее чувствах к Деклану, боялась, что они разочаруются в ней или осудят. Их мнение так много для нее значило. Однако когда они все узнали, то повели себя вовсе не так, как она боялась. Нет: они сделали все, что было в их силах, чтобы помочь ей и Деклану.

– Да, я поистине счастлива, – повторила она.

– Несомненно, – подтвердил Деклан. – Думаю, это относится к нам обоим.

– Теперь ты и Мара – часть моей семьи.

– Когда-то я был частью семьи Маргарет. – Он безрадостно рассмеялся. – Поэтому я поначалу растерялся, когда ты сказала, что у тебя четыре сестры… потому что мой предыдущий опыт со свояченицами оказался на редкость неудачным.

Она кивнула:

– Я так и поняла.

Он откликнулся улыбкой:

– Но твои сестры чудесные и очаровательные. Колетта обаятельная умница, это я выяснил, когда встретился с ней в книжной лавке. С Лизеттой и Иветтой я виделся очень коротко, но к тому времени был уже очарован Джульеттой.

– Да, Джульетта у нас совершенно уникальна.

– И Харрисон Флеминг отличный человек. Разумеется, я теперь неравнодушен к их дочери Саре, зная, как быстро она подружилась с Марой. Твои племянники Филипп и Саймон – маленькие джентльмены. А Аддингтон…

– Что насчет Джеффри?.. – осведомилась Полетта.

– Признаюсь, сначала он мне не слишком понравился. Он ясно дал понять, что осуждает меня. И не доверяет мне в том, что касается тебя. Но он был прав, что не доверял мне. И с тех пор он доказал, что является прекрасным человеком.

– Я тебе говорила, что Джеффри нам как брат, и в чем-то он проявляет больше заботы, чем проявил бы настоящий.

– Именно это он и заявил мне в книжной лавке, когда рассказал о ребенке. Я понял, как он заботится обо всех вас… как по-доброму к вам относится. Знаешь, в тот день после нашей ссоры я пытался разыскать тебя, готов был извиниться и жениться на тебе. Я надеялся, что увижу тебя в Девон-Хаусе, когда вечером явился туда за Марой. Где ты была?

– Я пряталась от тебя и всех остальных наверху в новой лавке. В своем кабинете, – призналась она. – Прости, что вела себя как идиотка.

Лежа на боку, он по-прежнему не снимал ладони с ее живота и одновременно начал ее ласкать.

– Не извиняйся. Я тоже вел себя как идиот. Я был уязвлен тем, что о ребенке мне сообщил Аддингтон, а не ты. Мне было больно, что ты не захотела рассказать все сама.

– Знаю… Но ты ясно дал понять, что не хочешь жениться еще раз, а я не желала, чтобы ты чувствовал себя обязанным, вынужденным жениться на мне, поэтому…

– Ты предпочла бы убежать с сестрой в Америку и никогда не рассказала бы мне о ребенке? – прервал он ее.

– Ну, так я решила поступить в крайнем случае… но не думаю, что смогла бы действительно пойти на это. – Полетта поцеловала его, осознав, насколько ранил его ее глупый план. – Я была просто переполнена страхами и сомнениями. Пожалуйста, прости меня.

– Понимаю, что ты была отчаянно встревожена, и это все моя вина. И прежде всего я прошу прощения, что поставил тебя в такое положение.

– О, Деклан, не жалей ни о чем! – воскликнула она, приложив палец к его губам. – Это опровергает все, что мы с тобой делали. Я не жалею ни об одном нашем вечере с тобой.