– Брайсон, я вас предупреждал – если вы станете выдавать желаемое за действительное...

– Если она так же обманута, как был обманут я, то ее знания просто неоценимы! – рявкнул Брайсон.

– И она, конечно же, радостно вам все расскажет. Только вот чего ради? В память о былом?

– Если я смогу отыскать ее!.. – воскликнул Брайсон и осекся. Потом заговорил снова, уже тише: – Если я смогу отыскать ее... Черт побери, я знаю ее! Я могу определить, когда она лжет, когда пытается скрыть правду, а когда – избежать разговора.

– Вы грезите, – ровным тоном произнес Гарри Данне. И зашелся болезненным, хриплым кашлем. – Вы думаете, что знали ее. Вы претендуете на то, что знали – знаете – ее. Вы настолько в этом уверены? Так же, как были уверены, что знаете Теда Уоллера – он же Геннадий Розовский. Или Петра Аксенова – это настоящее имя вашего «дяди», Питера Мунро. Или ваша поездка на север штата все-таки чему-то вас научила?

Изумление оказалось слишком сильным, чтобы Брайсон успел совладать с ним.

– Чтоб вам пусто было! – вырвалось у него.

– Посмотрите же на вещи здраво, Брайсон. Или вы сомневаетесь в том, что я установил надзор за этим домом престарелых сразу же после того, как узнал о Директорате? Несчастная старая клуша настолько плоха, что нашим людям так и не удалось толком ничего от нее узнать. И в результате я до сих пор не уверен, знала ли она правду о своем муже и насколько много знала. Но не исключено, что она могла быть как-то связана с кем-либо из людей, имеющих отношение к ее покойному мужу.

– Чушь собачья! – взорвался Брайсон. – У вас не хватит людских ресурсов, чтобы наблюдать за ней круглосуточно, изо дня в день, и так до самой ее смерти.

– Боже правый! – нетерпеливо отозвался Данне. – Конечно же, нет. Просто один из тамошних администраторов регулярно получает денежки от «дорогого Гарри», двоюродного брата Фелисии, который очень беспокоится о своей родственнице и стремится опекать ее. Стоит хоть кому-то позвонить Фелисии или навестить ее, и эта администраторша, Ширли, тут же ставит меня в известность. Она знает, что я стараюсь защитить дорогую Фелисию, у которой сейчас возникли проблемы с памятью, от всяких негодников, стремящихся выманить у нее деньги, или тех, кто может расстроить ее. Я забочусь о моей двоюродной сестре. Ширли всегда в курсе, по какому телефону мне можно позвонить. Так что я всегда знаю, с кем общалась Фелисия. И никаких сюрпризов. В этом вся суть: надо работать с тем, что у тебя имеется, и держать под контролем все что можно. А все прочие, похоже, просто взяли и исчезли, не оставив и следа. Кстати, мы что, собираемся весь день проторчать в этой вонючей дыре?

– Я тоже от нее не в восторге, но это уединенное и безопасное место.

– О господи... Да, вы собираетесь наконец-то рассказать мне, зачем вы поперлись искать Жака Арно?

– Как я вам уже говорил, его эмиссар, его агент, присутствовавший на корабле Калаканиса, явно работал рука об руку с Директоратом и с Анатолием Пришниковым из России. Арно – это ключ.

– Ключ к чему? Вы хотели добраться непосредственно до Арно?

Брайсон помолчал. В памяти у него, как это не раз уже бывало, всплыли слова Теда Уоллера – Геннадия Розовского: «Никогда никому не говори ничего сверх того, что этому человеку совершенно необходимо знать. Даже мне». Он все еще не сказал Данне о шифре, который ему удалось списать со спутникового телефона Арно. И не скажет. По крайней мере, сейчас.

– Я обдумывал такой вариант, – солгал Ник. – Или, по крайней мере, хотел понаблюдать за его окружением.

– И что?

– Ничего. Не хватило времени.

«Всегда оставляй какой-нибудь козырь в запасе».

Данне достал из своей видавшей виды кожаной папки конверт из манильской бумаги и извлек из него пачку фотографий размером восемь на десять сантиметров.

– Мы занялись именами, которые вы нам назвали, и проверили все доступные нам базы данных, вплоть до самых секретных. Это было нелегко, особенно если учесть, насколько умны и тщательны ваши приятели из Директората. Нам пришлось отбирать и сортировать псевдонимы, используя специальные компьютерные программы и прочее дерьмо, в котором я ничего не смыслю. Оперативники Директората постоянно получали новые назначения, меняли место жительства, их биографии переписывались, и все это многократно перетасовывалось. В общем, работенка была мозголомная. Но в результате мы вычленили несколько кандидатов, чтобы вы могли на них взглянуть.

Он предъявил первую черно-белую глянцевую фотографию.

Брайсон покачал головой:

– Не знаю.

Нахмурившись, Данне вытащил из пачки следующую фотографию.

– Тоже глухо.

Данне покачал головой и показал следующую.

– Не знаю такого. Вы явно вложили сюда несколько пустышек, фальшивок – на всякий случай, вдруг удастся меня подловить.

Уголки губ Данне чуть дрогнули, словно он готов был улыбнуться, но вместо этого он лишь кашлянул.

– Доверяй, но проверяй. Так, что ли?

Данне не отозвался. Вместо этого он просто вытащил следующую фотографию.

– Не зна... Стоп, одну минуту! – Брайсон повнимательнее присмотрелся к фотографии. – Это датчанин, псевдоним – Просперо.

Данне кивнул, как будто Брайсон наконец-то дал правильный ответ.

– Ян Вансине, сотрудник международной штаб-квартиры Красного Креста, расположенной в Женеве. Начальник координационного отдела по оказанию помощи в чрезвычайных ситуациях. Превосходное прикрытие, позволяющее ездить по всему миру, особенно по «горячим точкам». Оно даже открывает ему доступ в такие места, куда иностранцев обычно не пускают, – в Северную Корею, Ирак, Ливию и тому подобные страны. У вас с ним были хорошие отношения.

– Я спас ему жизнь в Йемене. Предупредил его о засаде. Хотя, согласно своду правил, мне следовало помалкивать, невзирая на то, что это могло окончиться его казнью.

– Я вижу, вы не очень-то склонны подчиняться правилам.

– Да. Особенно когда считаю их идиотскими. На Просперо это произвело незаурядное впечатление. И еще мы как-то работали вместе, устраивали ловушку для одного натовского инженера, двойного агента. А чем Вансине занят на этой фотографии? Такое впечатление, будто его засняли скрытой камерой.

– Наши люди подловили его в Женеве, в банке «Женева-Приве». В тот момент, когда он подписывал разрешение на ускоренное перечисление через раздельные и смешанные счета денег на общую сумму пять с половиной миллиардов долларов.

– Другими словами, занимался их отмыванием.

– Но не для себя. Он явно исполнял роль канала, через который действовала некая весьма и весьма обеспеченная организация.

– Вы не могли узнать это просто при помощи скрытой камеры.

– У нас есть свои источники в швейцарских банковских кругах.