— Из той же оперы. Он тебя за это не в тюрьму посадит. Он тебе глотку зубами перегрызет. Смотрел фильм про комиссара Каттани? Вот то-то же.

— Железные люди только в кино бывают, — заметил Андрейченко. — У каждого человека есть слабости. И у Турецкого должны быть. На что он может купиться?

— Баб он любит, — усмехнулся Донской. — Но только не так, как их Цезарь Аркадьевич любит. Не важно кто, лишь бы помоложе. Ему как раз важно кто.

— Значит, подкинуть ему такую бабу, — сказал Андрейченко. — Как в свое время америкашки вербовали советских интуристов. Баба, фото, а дальше выбор — либо с нами, либо скандал на весь Союз. И хорошо работало. Судя по нынешним результатам.

— Это раньше был скандал на весь Союз. А теперь-то что? Ну снимем мы, как Турецкий трахается с красивой бабой, ну покажем по телевидению. Так он после всего этого еще, глядишь, секс-символом сделается. Все россиянки захотят его безумно, а все россияне станут ему завидовать. А на несовершеннолетних, как я вам уже сказал, он не ведется. Так что этот вариант у нас тоже отпадает. Вот если бы дело против нас вел Цезарь Аркадьевич, — Донской весело подмигнул Матвееву, отчего тот сделался еще мрачнее, — то фильмец бы удался. А, Цезарь Аркадьевич?

— Слушай, Игорь Иванович, — вспылил Матвеев, — что ты ко мне прицепился! Я про твои подвиги молчу. Ты сам-то что предлагаешь? Ты же у нас главный.

Донской помрачнел. Не прибегая к услугам Молодчикова, налил всем виски и посмотрел на стакан:

— Может, поэтому Турецкого все и пытаются рано или поздно грохнуть. Потому что ничего лучше придумать не могут.

— Вот и я говорю, — оживился Матвеев. — У меня как раз есть отличный парень.

Донской посмотрел на него так, что продолжать Матвеев раздумал.

— Пусть твой отличный парень доцента калечного замочит. А уж если я и решу убрать Турецкого, то подыщу человека лично. Поручил бы я тебе, Цезарь Аркадьевич, Грязнова, но ты не потянешь. Поэтому даже не пытайся. Но вот следственную группу ты на себя взять можешь. Займитесь этим вместе с Марком Петровичем.

— Игорь Иванович, — неожиданно вступил в разговор Стае Молодчиков, — а можно мне попробовать внести предложение?

Донской отпил из стакана и поднял глаза на Стаса.

—,Ну давай, Стасик. Ты же у нас в своем роде художник. У тебя фантазия богаче, чем у нас.

— Вы сказали, Игорь Иванович, что этот Турецкий падок на интересных женщин. У вас есть на примете такая женщина?

— Интересная женщина всегда найдется, — посерьезнел Донской. — Только я что-то не пойму, куда ты, Стасик, клонишь.

— Если вдруг появится фильм, который раз и навсегда сломает карьеру Турецкому, вы сможете пустить его по центральным телевизионным каналам?

— Я, Стасик, не только по телевизионным каналам смогу пустить. Я тому человеку, который мне этот фильм покажет, дам столько денег, сколько весь наш современный кинематограф стоит.

— Я вам сделаю такой фильм, Игорь Иванович. Но для этого мне нужно, чтобы ваша интересная женщина привезла Турецкого сюда и соблазнила. А дальше, как говорится, дело техники. Я, если вы не возражаете, сделаю вам фильм в своей тематике.

— Так-так-так, — заулыбался Донской. — Говоришь, дело техники. То есть можешь сделать так, что даже про бывшего генпрокурора забудут?

— Да что там про генпрокурора, — махнул рукой Молодчиков. — После такого даже мой товар котироваться перестанет. Ну вы представьте. Турецкий лицом в кадр, справа мальчик лет тринадцати, слева девочка лет десяти, — Молодчиков чмокнул губами. — А вы говорите — генпрокурор.

— И не будет заметно, что это монтаж?

— Когда проверять начнут, то, конечно, будет заметно. Но визуально нет. А вам именно это и нужно. Генпрокуратура никогда не отмоется. Кто ей потом поверит, что это был монтаж? А Турецкого вашего после этой пленки не просто из прокуратуры попрут, а еще и за педофилию посадят. И к тому же по настоянию общественности.

— Точно-точно. — Донской бодро поднялся из кресла и заходил по комнате. — Пустить после этого с десяток передач про педофилов, проплатить парочке известных ток-шоу. После такого Генпрокуратура, даже если будет знать, что Турецкий невиновен, предпочтет его посадить, чтобы хоть как-то сгладить ситуацию. Стае, ты гений!

Как настоящий большой художник, Молодчиков просто и скромно развел руками.

— Значит, так, — резюмировал Игорь Иванович, — ты, Стае, готовь всю свою аппаратуру и выбирай здесь адекватное место. Не в студии же твоей она будет его соблазнять. Я завтра же подыщу для нашего ловеласа самую шикарную даму и пришлю ее к тебе для инструктажа. Покажешь ей где, что и как. Про конечный результат не говори, ни к чему. Скажи какую-нибудь ерунду, что хотим послать жене, устроить семейные неприятности. Женщины очень любят досаждать чужим женам, ей это будет приятно. Телефон и квартиру Турецкого я завтра же поставлю на прослушку, так что, как только подвернется удобный момент, они приедут сюда. Поэтому бросай все свои дела, никаких посетителей, никаких посиделок. Сделаем так, как будто она здесь временно живет. И все. И прощайте, Александр Борисович Турецкий. За это предлагаю выпить.

Донской лично наполнил стаканы всем участникам совета.

— Я думаю, в данном случае нам стоит выпить не чокаясь. Памяти отличного следователя Генеральной прокуратуры Александра Борисовича Турецкого. — Игорь Иванович торжественно поднял стакан.

Если расследование дела об убийстве журналиста Дмитрия Корякина шло полным ходом и само убийство уже было раскрыто, то поиски убийцы Аллы Родичевой, стрелявшего также в Германа Городецкого, не давали пока никаких результатов.

Оперативники Володя Яковлев и Галя Романова добросовестно проверяли всех милиционеров, работающих в метрополитене, которые могли бы быть причастны к покушению на Германа, но никаких зацепок не было. Милиционеры пожимали плечами, многие говорили о том, что слышат фамилию Городецкого впервые. На вопросы, что они делали в день покушения, отвечали по-разному — кто-то был на службе, кто-то водил в кино девушку, кто-то чинил машину. Проверить это было невозможно.

Поиски Светы Архангельской успехом пока тоже не увенчались. Хотя Владимир Поремский за два дня успел обежать все возможные места нахождения Светы, ее следов ему обнаружить не удалось. Однако в том, что она была жива, сомнений не было. Задумав объявить девушку во всероссийский розыск как пропавшую, Поремский связался по телефону с ее родителями, чтобы получить их согласие. Но те в вежливой, но твердой форме заявили, что никакого розыска объявлять не надо, что у них есть точные сведения, что их дочь жива, но ее местонахождение им неизвестно. В общем, было понятно, что Света Архангельская пряталась. Александр Борисович Турецкий принял решение прекратить поиски.

— Для нее так будет безопаснее, — объяснил он свою позицию собравшимся в его кабинете подчиненным. — Если мы не можем ее отыскать, то будем надеяться, что и преступники не найдут.