– Я попробую, – чуть прикрыла глаза девушка, будто соглашаясь с ходом моих мыслей.

– Если ты будешь с этим, шансы на победу увеличатся? – достал я глефу Саяна из инвентаря. Сакура расширенными глазами посмотрела на оружие – после чего приняла глефу, мягко проведя по древку ладонью. Рассматривая, приблизила к лицу клинок, объятый едва видными языками пламени.

– А теперь? Получится? – поинтересовался я.

– Думаю, да.

Победивший в дуэли мог забрать оружие противника. Так что предприятие выглядело довольно рискованно – учитывая стоимость, статус и недавнюю принадлежность глефы. Но глефа по сравнению с чувством собственного достоинства – пшик. Вещь.

– Нет.

– Что нет? – расширила глаза удивленная японка.

– Вызвали на дуэль меня, и если ты не уверена, что победишь обоих, я не могу спрятаться за твоей спиной. Будешь моим секундантом.

Повернувшись, направился было к выходу, но Сакура вдруг цепко схватила меня за руку. Повисла долгая пауза, девушка – обычно бесстрастная, хорошо владеющая собой – сейчас явно с трудом справлялась с эмоциями.

– Я сделаю.

– Уверена.

– Абсолютно, – все, прежнее спокойствие и невозмутимость к ней вернулись.

– Отлично.

– Но у меня к тебе есть одна просьба.

– Да?

– Никогда больше так не делай.

«Как?»

Легкая ладонь коснулась моего плеча, скользнула наверх, и мне пришлось слегка нагнуться, после чего я почувствовал горячие губы девушки. Мягкий и дружеский скользящий поцелуй неожиданно стал горячим, затянувшись. Глефа, проскрежетав по стене, упала на пол – не обращая внимания, мы с Сакурой сплелись в объятиях. Но в тот момент, когда мои руки скользнули по ее телу, а ладонь легла на аккуратное полушарие груди, девушка вдруг отстранилась.

Вздохнув, она взглядом остановила готовый сорваться у меня вопрос.

– Никогда больше не делай так со мной. Думая о другой, – глаза японки опасно полыхнули фиолетовым огнем, и, подхватив глефу, она не прощаясь направилась прочь.

Постояв немного в задумчивости, я зашел в личную комнату. Пока меня не было, Ребекка озаботилась внутренним убранством – помещение больше не напоминало монашескую келью. Недостаток был один – малая площадь, поэтому, чтобы разместить кровати, мебель, круглый стол, душ и джакузи, чародейке пришлось проявить немалую смекалку.

Увидев мое озадаченное лицо, одетая в синюю униформу цитадели Сапфир Ребекка вопросительно изогнула бровь, ожидая комментариев.

– Я готов, – доложил я, почувствовав рабочее настроение компаньонки.

– Готов так готов, – пожала плечами чародейка и поднялась из-за стола, где коротала время с книгой.

– Один вопрос. Почему ты так уверена в моем выигрыше?

– В нашем выигрыше.

– Прости. Почему ты так уверена в нашем выигрыше?

Чародейка, склонив голову, ненадолго задумалась. Но ответила, несмотря на странное насмешливо-ироничное выражение глаз, вполне серьезно.

– У тебя удивительные способности. Ты оперируешь такими потоками энергии, которые не снились даже архимагам. Но сила твоя сейчас очень грубая – напоминает катящийся с горы грузовик без тормозов. Сегодня мы с тобой должны научиться управлять энергией, хотя бы на первом, примитивном уровне.

Ребекка была уже совсем рядом, стоя практически вплотную. Я чувствовал на себе ее дыхание и легкие, манящие прикосновения ее груди, стянутой кителем.

– В Академии есть три утвержденных способа обучения, – негромким, неожиданно прерывистым голосом продолжила чародейка, делая паузы, сдерживая учащенное дыхание: – И все они требует долгой, кропотливой работы, гарантируя качественный результат. Но есть и четвертый – более быстрый, более топорный, но не менее действенный. Отсутствующий в учебных методичках.

Губы Ребекки были уже совсем рядом, ее руки сплелись на моей шее. Мягко поведя вниз по талии, едва касаясь пальцами ткани, я положил ладони на тугие ягодицы прильнувшей ко мне чародейки и притянул ставшее удивительно податливым тело.

Спрашивать, какой же быстрый, отсутствующий в рекомендациях Академии способ, она мне сейчас будет показывать, я не стал. Догадался в процессе.

Поспать удалось лишь несколько часов. Вымотала меня прошедшая ночь достаточно серьезно – обучение действительно было обучением – без дураков. Разбудившая меня Ребекка скользнула за занавеску, и вскоре послышался звук льющейся воды. Пока чародейка принимала душ, я размышлял о том, как вести себя с ней дальше. Как и раньше – понял я, когда переодевшаяся Ребекка выгнала меня из постели парочкой колких фраз.

Облачившись в униформу, прежде чем выйти, остановился на пороге. Ребекка подошла ближе. Я замер, ожидая напутствия, прощания, совета – может быть даже поцелуя.

– Майю позови.

«Это все?»

– Ты выглядишь как ребенок, которого не похвалили за нарисованную «мафинку», – хмыкнула чародейка.

Это было обидно. Чувствуя, как заливаются краской щеки, очень хотел молча удалиться – удерживало только желание задать вопрос. Важный – мы вчера не обсудили командное испытание. Ведь для того, чтобы допустили к участию в турнире, его необходимо успешно пройти, а судя по обрывкам слышанных вчера фраз, сделать это будет непросто.

– Испытание. Как его пройти? – пошел я на уступки перед гордостью.

Ребекка широко и открыто улыбнулась.

– Ты еще очень юн и даже несколько наивен, – мягко тронула она меня за руку. – Мне, не скрою, доставляет удовольствие видеть твое смущение. Но я вижу, что скоро ты можешь – и даже должен, – стать на несколько порядков способнее меня. Поэтому прошу, не принимай близко к сердцу мои слова, даже если они кажутся тебе язвительными и обидными. Договорились? – продолжая говорить, Ребекка приблизилась вплотную, ее губы щекотали мне ухо.

– Хорошо, – вдруг охрипшим голосом ответил я.

– Испытание ты пройдешь, – отстранилась чародейка, говоря все тем же непривычно мягким голосом. – Самое главное, помни: до начала турнира ты не должен полностью показывать своих способностей. Старайся держаться позади. Все, давай уже на выход! Майю только не забудь позвать, – произнесла она уже совсем другим тоном.

Чувствуя, как сильнее заливаются краской щеки, я вышел в коридор. Общее построение было назначено на семь утра – до него оставалось чуть больше получаса, но вся команда уже собралась за столом.

После моего появления повисло тягостное молчание. Удержавшись от шутки про родившегося полицейского, я вышел в центр зала.

– Сегодня, если что, двадцать третье февраля, но поздравлять мы тебя, конечно же, не будем, – проговорил Филипп, отстраненно глядя поверх моего плеча.