Билл знал толк в удовольствиях, но не в счастье. Думаю, его удивило открытие, что тот образ жизни, который он вел и к которому так долго стремился, та самая настоящая «сладкая жизнь», заключавшаяся в ежедневном потакании всем малым и большим прихотям, не могла обеспечить ему истинного удовлетворения.

Я уже сталкивалась с этим прежде и думала: вот она, проблема мужчины, которому не нужно работать. Больше нет никаких трудностей, нечего завоевывать, нечего создавать. Вместо этого неструктурированная жизнь даровала ему свободу — и все те экзистенциальные кризисы, которые к свободе прилагаются.

Биллу-пенсионеру не хватало мечты и стремления. У него было не так-то много стимулов, побуждающих вскакивать по утрам с постели. Ему нечем было подкармливать свой костер, у него не было ни страсти, ни импульса, ни цели.

А потом он уткнулся лбом в неожиданное препятствие. Бухгалтер Билла сообщил ему, что он спустил половину своего годового дохода на внебрачные приключения. В панике Билл принялся искать совета у знакомых, и один приятель порекомендовал ему меня.

— Эта история с деньгами буквально вышла из-под контроля, — говорил Билл. — Раньше мне удавалось скрывать это, но не сейчас. Как я смогу утаить это от жены?

— Сколько вы потратили?

— Двести тысяч долларов.

Я невольно поморщилась.

* * *

Пару дней спустя за ужином я рассказала подругам, что у меня появился новый пациент — сексоголик. Может быть, дело было в выпитом вине, но они согнулись в конвульсиях недоверчивого хохота.

— Да ладно, — проговорила Маргарет. — Он что, серьезно? Мужчины занимаются этим с сотворения мира, а теперь вдруг это стало психической болезнью? Разве это не патологизация нормального мужского поведения?

— Да. Это только предлог для оправдания кобелизма, — заявила Джейн. — Дежурный современный поп-психологический диагноз, позволяющий этим ублюдкам ловко соскочить с крючка. Теперь нам еще и положено им сочувствовать. Ах, бедняжки, у них просто такое неудачное расстройство психики, что они не в состоянии удержать пенис в штанах!

— Думаю, я сексоголичка! — сделала вывод одна из моих соседок по квартире, заставив нас всех умолкнуть и уставиться на нее.

— Да, это точно, — подтвердили мы и в шутку, и всерьез, припоминая, как прошлой ночью она приволокла домой очередного парня, не удосужившись даже спросить, как его зовут, пока они не оказались в койке.

— Тебе и впрямь жаль их, Брэнди? — спросила Маргарет. Недавно ей изменил любовник.

— Ну, в данном случае я могу мужчине посочувствовать, — сказала я.

— Тогда, может быть, тебе стоит основать благотворительный фонд для этих бедненьких кобелей! — фыркнула она.

— Я не предлагаю жалеть мужчин с зависимостью от секса или извинять их поведение, — возразила я. — Или подводить под него теоретическую базу. Или прощать им тот вред, который они причиняют, — мол, пусть их, если это не задевает лично меня. Я просто говорю, что они больны, склонны совершать ошибки и заслуживают сострадания, по крайней мере в моем кабинете.

Меня не удивили реакции моих подруг. Зависимость от секса — пока еще плохо изученное поле исследований. Этот диагноз — не входящий в формальный список «Диагностического и статистического руководства по ментальным расстройствам», учебника психологической диагностики, — был предметом ожесточенных дебатов.

* * *

Однако этот тип поведения абсолютно реален, и существует огромная разница между сексоголиками и бабниками. Сексоголики обычно стыдятся своего поведения и чувствуют, что не властны над собой. Они часто страдают депрессией. Бабники же отлично себя чувствуют и полностью собой владеют. Я заметила, что бабники стремятся к удовлетворению эго, в то время как сексоголики, похоже, ищут чего-то другого.

Сексоголики теряют всякое чувство меры и контроля, предаваясь компульсивной сексуальной активности с разрушительными для жизни последствиями, такими как опустошение банковского счета для оплаты секс-услуг, мастурбация до кровавых мозолей или потеря работы из-за навязчивого просмотра порно на рабочем месте и за счет компании-работодателя. Они страдают от последствий — и все равно не могут остановиться.

Со временем это поведение может развиться в психологическое состояние, сопровождающееся теми же неврологическими изменениями, которые возникают в мозге наркоманов. Как и при любой зависимости, способность мозга ощущать удовольствие со временем снижается. Это явление также известно как «нечувствительность к наслаждению».

Порог удовольствия меняется, становясь настолько высоким, что зависимому требуется все больше и больше сексуальных контактов, чтобы ощутить наслаждение. То есть — если эмоциональные причины, стоящие за подобным поведением, недостаточно убедительны для скептиков — эту зависимость еще глубже укореняет физическая потребность.

Я пытаюсь привести таких пациентов к более отчетливому осознанию истинной природы их желаний. Я хочу сделать бессознательные мотивации сознательными. В полотно желаний, в особенности мужских, вплетается множество эмоциональных стремлений, пусть даже они сами об этом не догадываются или не признают этого.

* * *

Билл подтвердил, что ему нужно было все больше и больше сексуальных контактов, чтобы ощутить тот же уровень возбуждения. Желание целиком поглощало его мысли в течение дня, потом отвлекало его от времяпрепровождения с женой и детьми по вечерам. Пользование домашним компьютером быстро превратилось в сплошное чтение писем от женщин, с которыми он знакомился в онлайне.

— Я не могу не открывать их, — говорил он беспомощно. — Если я не прочту письмо, я просто делаюсь одержимым. Кончается все тем, что я общаюсь с ними в онлайне, иногда мастурбирую. Потом договариваюсь встретиться с какой-нибудь женщиной вечером, если мне кажется, что она согласится делать то, что я хочу.

— И что же вы хотите? — спросила я, послушно следуя за Биллом.

— Я хочу, чтобы она доминировала, но в то же время была теплой и нежной. Это то особенное сочетание, которое трудно найти в проститутке.

— Могу себе представить, — проговорила я. До ужаса знакомая мужская проблема!

— Я хочу, чтобы она брала на себя контроль и понимала, что я хочу. Чтобы знала, как уложить мою голову себе на грудь, как целовать меня в лоб, поглаживая мой член. Я хочу, чтобы она нашептывала мне нежности заботливым тоном, велела мне расслабиться, обещала, что она обо мне позаботится. — Голос Билла дрожал от смущения. — Многие женщины не хотят этого делать. Они смотрят на меня, как на… подозрительного психа.

Говорите что хотите о состоянии Билла, но я не считала его психом из-за того, что он нуждался в ощущении этого аспекта женственности, пусть даже в представлении Билла он ассоциировался с сексом и проститутками. На самом деле его потребность была прекрасна.

— Проституток интересует только денежная сделка, — жаловался Билл. — Никакого настоящего соблазнения! Они просто не понимают… Им нужны только деньги вперед, никаких поцелуев, никакой нежности. Мне приходится проводить отбор. Иногда удается найти такую, как надо, и я плачу за то, что хочу. Но все равно это как-то механистично… за вечер у меня бывает не одна такая попытка.