заплаканные глаза ванильной девочки, полные отчаянной решимости. И за эти ее слезы хотелось одновременно убить кого-нибудь и самому себе сердце вырвать. Только бы она больше никогда не плакала.

А мать все болтала и болтала…

Бесила своей великолепной Теоной. Отвлекала от мыслей о той, кого действительно желал видеть с собой рядом.

И я не выдержал.

— Я не женюсь на Теоне, мама.

Воцарившееся молчание дало возможность самому обдумать сказанное в полной мере. И принять еще одно решение.

— Я женюсь на другой.

Слова сорвались с губ так легко и естественно, а главное внутри от принятия этого решения словно узел развязался, позволяя дышать полными легкими.

— И на ком же?

Да, из милой болтушки мама быстро становилась властной женщиной, способной любого мужика поставить на колени. Только отец и мог с ней сладить в такие моменты.

— Познакомлю. Позже.

Как женюсь!

А то после знакомства с родителями, моя ванильная точно уже моей не будет. А после ЗАГСа деваться станет некуда.

Сумасшедшее решение.

И маме оно конечно же не понравилось.

Да и похрен.

Даже дослушивать не стал. Сбросил вызов и набрал отца. Вот с кем и обсуждать ничего не пришлось. Он просто спросил:

— Ты уверен?

Я ответил:

— Да.

И он согласился.

— Позвоню Кадырову, решим вопрос.

И все. Уже через несколько часов тот связался со мной, и мы обо всем договорились, я перевел ему откупные, и благополучно забыл об этой проблеме.

Если б я только тогда знал, что мать решит закрутить свою интригу…

Хотя мог догадаться.

Она не из тех, кто сдается. И это хорошо, на самом деле. Черта, достойная уважения. Вот только бы она еще умела вовремя останавливаться…

Хотя раньше меня это не особо волновало. Но стоило ей коснуться ванильной девочки…

Моей, блядь, женщины!

Думал, придушу!

И плевать на все.

Повезло ей, что Ирина убежала, и вместо дома я поехал за ней. Хотя та тоже хороша. Весь путь в мозгах свербила мысль о том, что девчонка даже шанса не оставила на объяснения, просто свалила. Причем с другим мужиком! Вот хорошо, я в Ильясе уверен, а не то бы точно опустился до смертоубийства.

Все-таки нужно было ее в ЗАГС тащить сразу после бани. Пока в ее голове розовый туман клубился. А не ждать у моря погоды, надеясь непонятно на что.

Я ведь и разговор о детях тогда затеял для того, чтобы выяснить, насколько серьезно она относится к нашим отношениям. А она оказалась не готова. И я отступил.

Трижды идиот!

Но ничего, больше я такой ошибки не допущу. Либо да мне скажет. Либо… Все равно да.

Иначе проще будет пойти и под камаз броситься.

Все однохуйственно.

Что так, что без нее.

Еще бы к словам не придиралась…

А ведь всего лишь решил быть честным и сказать все, как есть. Что Теона воспитывалась с детства под меня, мой характер и мои нужды. И что наверняка стала бы не плохой женой. Вот только ни хрена мне такая не нужна. Зачем, когда у меня уже есть своя идеальная? Да, ни разу не покорная, абсолютно не терпящая подчинения, временами излишне эмоциональная… Но она моя! Та, за которую жизнь отдам, а не какой-то там материальный выкуп в виде того самого дома, что она все эти дни под себя обставляла, даже не зная о том. И если так надо, встану на колено и извинюсь. Что угодно, лишь бы моя девочка со мной оставалась и дальше. Ведь я уже точно не смогу без нее. Она стремительно ворвалась в мою жизнь, плотно поселилась в разуме и сердце, и я теперь скорее сдохну, чем позволю нас разлучить. Даже собственной матери.

Только люби меня, моя девочка, как я люблю тебя…

Эпилог

Говорят, любовь живет три года, после чего умирает. Не знаю, насколько верно это утверждение, но лично у нас с Дамиром даже спустя пять лет чувства нисколько не угасли. Скорее наоборот. Нет, мы не самая примерная семья и, бывает, ругаемся так, что вещи летать начинают из комнаты в комнату, но такого рода скандалы скорее держат в тонусе и не позволяют скатиться в обыденность. Тем более, примирение после них проходит по-особенному бурно, а я так вовсе каждый раз мысленно возвращаюсь в начало наших отношений. Когда все было вот так же, на разрыв чувств. И мне совсем не хочется терять это ощущение. Правда в ближайшее время придется немного поскучать. Хотя я точно знаю, что мой мужчина о таком точно жалеть не станет. Оно того стоит.

— Ты уверена, что тебе это все нужно? — донеслось от Этери, которая, сидя на полу в гостиной дома в Архипо-Осиповке, только что закончила “сажать” в цветочный горшок последний из пяти вилков капусты.

Что сказать, кто-то на Хэллоуин тыквы вырезает, а я вот капустой помещения украшаю.

— А почему нет? Все лучше, чем просто сказать “Дорогой, я беременна”, — отмахнулась от чужих сомнений, сидя напротив через журнальный стол.

— А если не додумается? — хмыкнула девушка, сдаваясь на выкрутасы моего поплывшего от гормонов счастья и не только мозга.

— Я его поколочу, — пообещала со всей серьезностью. — Так что лучше бы ему понять все, как надо.

— Страшная ты женщина, дорогая моя беременная сестра, — фыркнула Этери. — И нет ничего плохого в простом словесном признании, — добавила ворчливо.

Ну да, она ведь примерно так и сделала.

Причем примерно — очень мягкое определение.

Помнится, будучи в шоке от подобной новости она банально поколотила отца своего будущего сына. То, как воспринял новость сам папочка — отдельная история. Особенно в свете того, что Этери в тот день выходила замуж. Вот и… вышла. Не за того, кого планировалось. Что сказать… У Валихаловых, похоже, судьба вступать в брак в обход родительской воле.

— Ты права, нет, — поддержала я Этери по-своему. — Но я не хочу просто. Я хочу, чтобы Дамир запомнил этот момент, как нечто особенное. Чтобы проникся им от и до.

Та ответила не сразу, сперва с улыбкой пронаблюдала за тем, как я вставляю в рамочку первую фотографию малыша, а затем ставлю ее на каминную полку, где находились другие наши совместные сеты.

— Знаешь, — произнесла после того, как только я отошла обратно к ней, наблюдая за содеянным, — я уже тебе это говорила, и