Юджиния помнила, какую громадную корзину цветов он прислал из Парижа на их свадьбу — и свою большую фотографию, на которой он был схвачен в высоком прыжке.

Александр смотрел на экран на даты с таким коротким промежутком и — не верил. Он не мог, не хотел, не желал поверить, что больше нет и никогда не будет его жизнерадостного друга. Юджиния посмотрела на мужа: по его щекам катились слезы,

В этот вечер он пил так, что дом не представлял, что так пить возможно.

Он взял три бутылки водки из бара, поставил перед собой стакан и начал. Он наливал стакан за стаканом. Единственное, что он взял с вежливо поставленной тарелки, — кусок черного хлеба.

Через час он был мертвецки пьян. Что называется по-русски — вдребадан.

Он был настолько пьян, что сил Юджинии дотащить его уже не хватило, потребовалась помощь мистера Нилла.

На следующее утро он улетал на похороны друга.

Звонок Кении вторгся в его жизнь, как нож в ребра.

— Мы должны срочно встретиться и поговорить.

— Что случилось?!

— Не по телефону. Когда тебе удобно?

Было девять утра, Юджиния еще не проснулась, они поздно уснули вчера, занимаясь…

Трубка заскрипела в стиснутой ладони. Почему он сказал — двенадцать дня, Александр никогда так и не мог потом понять. Видимо, час пробил…

— Через три часа, не поздно?

— Нормально, в моем кабинете. Пока — я прошу, чтобы никто не знал о нашей встрече.

Александр замер.

— Что-нибудь серьезное?..

— До встречи, до свидания.

Он опустил медленно трубку. И посмотрел на спящую красавицу. С ней не может ничего случиться, — отбросил он дурные мысли. Она будет всегда.

Александр поцелуем разбудил юную Аврору. Она ответила ему объятиями. И они занялись самым естественным, чем занимаются в их возрасте, — любовью. Заниматься любовью по утрам — всегда приятно. Он едва не задушил ее в объятиях. Такая она была сладкая…

— Юджиния, я должен уехать на два часа.

— У меня урок русского языка с Мишей.

— Прекрасно, значит, тебе будет чем заняться.

— Я все равно буду скучать по тебе.

Он растерянно посмотрел на нее, но справился и — улыбнулся.

Первый раз за десятилетие он вел машину медленно, и чем ближе подъезжал, тем медленнее вел.

Секретарша Кении вежливо улыбнулась ему и сняла трубку.

Александру пришлось подождать минут десять, и то, что он передумал в эти минуты, он не хотел бы больше вспоминать в жизни.

— Вы можете войти, — сказала секретарша. Кении, в белом халате, с уставшими глазами, поднялся ему навстречу.

— Здравствуй, Александр. Александр был уже взведен.

— Хелло, Кении.

— Ты напряжен.

— А я не должен быть?

— Как Юджиния?

— Изучает русский язык.

От неожиданности Кении улыбнулся:

— Она будет знать «чай» и «Чехов» и обгонит в познаниях меня.

— Что случилось, Кении?

Теперь настала очередь симпатичного доктора глубоко вздохнуть.

— В крови Юджинии обнаружено большое количество белых кровяных телец.

— Что это значит?

— Это значит… это значит… что у нее… лейкемия.

— То есть?.. — замер Александр.

— Рак крови.

Александр задохнулся. Он сидел в полном шоке. Слово «рак» в его бывшем государстве означало «смерть».

Он стал перехватывать воздух, как рыба, выброшенная на лед. Его бросило в жар и холод, дрожь и озноб — одновременно.

— Не надо волноваться так, — Кении уже стоял около него, — мы еще должны сделать много анализов.

Он ослабил Александру воротник рубашки. Руки последнего абсолютно не слушались, не повиновались и, как в судороге, тряслись.

— Этого не может быть… никак не может быть, — повторял отлетевший куда-то в сторону голос. Спазм в горле продолжал душить. Кении уже вливал в него что-то сквозь стиснутые зубы. Крэк — сломанный край стакана, кровь на губе…

— Александр!.. — Кении легко встряхнул его. — Еще рано, еще куча исследований, прежде чем…

— Но от этого есть спасение? Есть?..

Кении отвернулся и, взяв со стола салфетку, протянул ему.

— Есть?! — вскричал Александр.

— Все зависит… не надо сразу сдаваться… Александр вскинулся на него.

— Прости… я не то имел в виду. Я сам понимаю,

что произошло. — В углу глаза доктора появилась ^ странная слеза.

— Отчего это, почему именно она — из миллионов и миллиардов? Почему именно она?

— Гены, генетические отклонения, наследственность может быть предрасположением к этому заболеванию. Но пока…

— Хватит, Кении, ты же не психотерапевт, а я не пациент. — Александр уже владел собой, горлом, но не руками: пальцы отплясывали лезгинку, он не мог с ними справиться. — Рассказывай. Все, до конца. И не забывай, что мы — мужчины.

— В народе это называется белокровие. Значительно увеличивается число белых кровяных телец вследствие нарушения деятельности кроветворных органов, как-то: костного мозга, селезенки, лимфатических узлов. Пораженные клетки не в силах бороться с бактериями, не в силах захватывать и побеждать бактерии, отсюда — нарушение иммунитета организма. Результат — увеличение печени, селезенки и лимфатических узлов, а также дисфункция других органов.

Кении остановился, вздохнул, как перед броском на недоступную вершину.

— Есть ли защита от этого страшного заболевания? Если подтвердится, что это…

— Убрать лейкемические клетки, — (бело-клетки, как Александр стал их называть), — и заменить, обновить здоровыми — в этом смысл лечения.

— Как это достигается и чем?

— Препаратами и облучением. Плюс… химиотерапия…

Александр вздрогнул.

— Это уже не ваша вотчина?

— Нет, онкологи, радиологи. Но мы обгоняем самих себя. До этого, слава богу, еще не дошло.

Александр грустно покачал головой. Оба помолчали.

— Мне нужна Юджиния завтра утром — для анализов. Я отвезу ее к известному гематологу, который на первых этапах сделает все необходимые тесты и пробы крови и лимфы, а также — костного мозга. Только после этого мы решим, что делать дальше.

— Когда мы получим результаты… — он споткнулся, — анализов?

— Большую часть — в течение недели. Александр не пожелал бы такую неделю своим