Звонок повторился, теперь уже длиннее и настойчивее. Дэн встал и доплелся до входной двери.

На пороге стояла Нелл Макдермотт.

— Дэн, Мак мне все рассказал. Мне очень, очень жаль.

Дэн молча впустил ее, молча закрыл дверь. Он обнял Нелл и уже не сдерживал слез.

74

С самого утра Склафани и Бреннан отправили курьера за видеозаписями вечерних новостей от девятого сентября. Чтобы не тратить время, решили ограничиться шестью основными нью-йоркскими телеканалами.

Получив пленки, оба инспектора поднялись в просмотровый кабинет на девятом этаже. В тамошнем лабиринте оборудования и настоящих джунглей разнокалиберных проводов было не так-то просто найти свободный видеомагнитофон. Предусмотрительный Бреннан заранее договорился со знакомым техником. Тот повел их в дальний конец комнаты, где уже стояли два стула.

— Сто лет не был в кино, — сказал Бреннан. — Только попкорна не хватает.

Первой Склафани поставил запись с канала Си-би-эс.

Выпуск начинался центральным сюжетом вечера — пожаром в «особняке Вандермеера». Репортаж с места события вела Дана Аткинс: «Здание, за которым прочно закрепилось имя "особняк Вандермеера", было одним из старейших в городе. Его построили на месте фермы голландских переселенцев, от которых оно унаследовало не только название, но и внешний вид. Последние восемь лет «особняк Вандермеера», имевший статус архитектурной достопримечательности, пустовал... Боюсь, что теперь мы будем говорить об этом здании лишь в прошедшем времени. Оно почти целиком выгорело. Звонок в местную пожарную часть поступил в семь часов тридцать четыре минуты. Огонь быстро распространился по пустому, захламленному "особняку Вандермеера", и к моменту прибытия пожарных расчетов уже достиг крыши. Зная, что здесь периодически ночуют бездомные, пожарные с риском для жизни обследовали помещения. Их находка оказалась трагической: в ванной комнате верхнего этажа они обнаружили тело бездомной женщины, погибшей от отравления дымом. Вероятнее всего, она же и явилась виновницей пожара, разведя огонь, чтобы согреться. Поскольку погибшая жила на улицах и никаких документов при ней обнаружено не было, шансы разыскать ее родных крайне невелики».

Фрагмент сменился рекламой. Бреннан остановил пленку.

— Ну и ну! — воскликнул Склафани. — «Особняк Вандермеера». А вскоре после пожара Питер Лэнг купил этот участок.

— А Адам Колифф еще раньше купил соседний.

— Похоже, обоим пожар пришелся только на руку.

— Да. Тут возникают весьма интересные предположения, — сказал Бреннан.

— Давай-ка посмотрим остальные пленки. Я пока не понимаю, при чем тут Джимми Райен и его взятка.

Просмотр занял около трех часов, и везде главной новостью вечера был пожар в «особняке Вандермеера». Все остальные происшествия не имели никакого отношения ни к зданиям, ни к строительству. Оставалось вернуть пленки телеканалам, на всякий случай скопировав фрагменты.

— Сведите их все на одну пленку, — попросил техника Склафани.

— Ну что, кому присудим «Оскара»? — пошутил Бреннан, когда они вернулись к себе.

— У телевизионщиков, кстати, свои премии, — поправил его Склафани. — Как ты считаешь, можно ли верить десятилетней девчонке, что выпуск новостей расстроил ее отца до слез? Или Джимми Райен отличался сентиментальностью и его потрясла гибель бездомной женщины? Кстати, его дочка тоже не утверждает это наверняка. Возможно, Джимми просто смотрел на экран, а сам думал о неприятностях на работе. После пива они показались ему еще значительнее. Вот он и прослезился.

— Знаешь, эти слова Лайзы... вернее, слова ее мужа про капризного заказчика, у которого семь пятниц на неделе... Что-то тут не так. Почему Джимми позвонили домой, а не на стройплощадку? Если работа отменялась, логичнее было бы звонить туда.

— А у меня другое из головы не идет. Ведь «особняку Вандермеера» могли и помочь сгореть. Если известно, что там ночевали бездомные, — вот тебе и алиби. Какой с них спрос? Зашли, развели огонь где попало, потом уснули.

Бреннан вытащил записную книжку.

— Двадцать восьмая улица, неподалеку от Седьмой авеню. Это территория тринадцатого участка. Поищу-ка я там. Может, откроются интересные подробности.

— Ты забыл, что на нас еще висит ключик, принадлежавший «Уинни с кошелкой»? Надо искать банк, где она арендовала ячейку.

— Только бы не было слишком поздно.

— Да, — согласился Склафани. — Если этот дальнозоркий мальчишка из Филадельфии не насочинял, кто-то спрыгнул с яхты перед самым взрывом. Возможно, Уинифред Джонсон. И возможно, ей теперь очень нужно добраться до заветной ячейки. А ключа нет.

Бреннан вздохнул.

— Тебе не кажется странным, что мы ведем расследование, основываясь на рисунке восьмилетнего парня и дневнике десятилетней девочки? Правда, от матери я слышал, что такие случаи бывали. Дети оказывались толковее взрослых.

75

Утром Нелл позвонила в пансион «Старый лес» узнать о состоянии миссис Джонсон. Ее переключили на аппарат дежурной медсестры.

— Она очень подавлена, — сказала медсестра. — Уинифред была на редкость заботливой дочерью. Каждую субботу обязательно навещала мать, а иногда приезжала и в будние дни.

Уинифред — заботливая дочь. Уинифред — заядлая пловчиха. Уинифред — ловкая авантюристка, прозванная «Уинни с кошелкой». Наконец, Уинифред — любовница Гарри Рейнольдса. Кем же она была на самом деле? Или в ней уживались все четыре ипостаси? И где она теперь? В Южной Америке или в одном из островных государств Карибского моря, которое никогда не выдаст ее правосудию Соединенных Штатов?

— Скажите, я могу что-нибудь сделать для миссис Джонсон? — спросила Нелл.

— Честно говоря, лучше всего было бы навестить старуху, — без обиняков ответила медсестра. — Ей очень хочется поговорить о своей дочери, но другие жильцы нашего пансиона сторонятся ее. Вы же знаете, какой у нее характер.

— Вообще-то я собиралась к ней на следующей неделе...

«Она хочет поговорить о своей дочери, — думала Нелл, почти не слушая медсестру. — А вдруг старуха ненароком расскажет что-то важное? Может, по ее рассказам я пойму, где искать Уинифред. Конечно, если Уинифред жива».

— Пожалуй, я навещу миссис Джонсон сегодня, — сказала медсестре Нелл. — Передайте ей, что где-то к полудню я буду.

Повесив трубку, Нелл подошла к окну. Утро было пасмурным. Моросил дождь. Проснувшись, она сегодня не торопилась вставать, а лежала с закрытыми глазами, вспоминая события минувших двух недель.

Она пыталась представить лицо Адама: настоящее, живое. Но перед ней упорно вставало нарисованное на убранной в чулан картине. Может, его лицо в последнее утро как раз и было таким — без малейших следов улыбки? Ему не терпелось поскорее уйти, и он ушел, забыв дипломат и куртку, где лежал ключ номер 332.