– А если они придут сюда, а нас здесь нет?

– Они начнут нас искать, и мы рано или поздно сами выйдем им навстречу, однако к тому моменту необходимо иметь продуманный план действий.

Геркулес и Линкольн вышли из номера и, спустившись в вестибюль, покинули здание гостиницы через боковую дверь: они хотели быть уверенны в том, что за ними не увяжется «хвост», и тогда инициатива останется в их руках. Они долго шли наугад по ночной Вене, походившей сейчас на заброшенный город, но в конце концов нашли то, что искали. Неподалеку от железнодорожного вокзала они заметили стайку скучающих проституток и, подойдя поближе, увидели несколько расположенных один возле другого публичных домов и низкопробных кабаре. Друзья заходили в эти кабаре, надеясь встретить там тех, у кого можно было бы купить оружие. В первых двух им не повезло, но зато в третьем кабаре, там, где танцовщицы не столько танцевали, сколько обнажались под музыку, – они нашли нужного им человека.

– В Вене не так-то просто раздобыть пистолет, – сказал, окинув их настороженным взглядом, одноглазый смуглый мужчина с помятой физиономией.

– Мы готовы заплатить столько, сколько потребуется, – заявил ему Геркулес.

Линкольн тут же незаметно для одноглазого выразительно посмотрел на Геркулеса, давая ему понять, что хотел бы сам вести переговоры с этим человеком. Как-никак, ему на улицах Нью-Йорка приходилось сталкиваться с подобными типами едва ли не каждый божий день.

– Как ты добудешь нужный нам товар и откуда – это не наше дело, интересоваться не станем, – сказал Линкольн на английском языке, жестом показывая Геркулесу, чтобы тот не вмешивался в разговор, а только переводил.

– Понял. Мне недавно подогнали несколько армейских пистолетов. Сейчас из-за объявленной мобилизации началась большая неразбериха, а потому пропажу нескольких «стволов» никто даже и не усек.

– Нам нужно два пистолета, прямо сейчас, – с решительным видом проговорил Линкольн.

– Тогда вам придется пойти со мной.

– Пойдем.

Они вышли из кабаре втроем и долго шагали по грязной улочке, пока не оказались перед старенькой гостиницей. Войдя в то, что когда-то было уютным вестибюлем, они поднялись на второй этаж. Одноглазый постучал в дверь, и ему открыла какая-то женщина. Он жестом пригласил своих спутников зайти в комнату. В комнате стояла старая и довольно потертая мебель: большая кровать, маленький письменный стол и невзрачный шкаф, – но при этом царила удивительная чистота.

Женщине, открывшей дверь одноглазому, было лет пятьдесят. Геркулес с Линкольном подумали бы, что это его мать, однако разговаривала она с ним отнюдь не как мать.

– Хотите хорошо провести время? – спросил одноглазый, показывая на кровать.

Геркулес и Линкольн отрицательно покачали головой.

Одноглазый открыл шкаф и достал из него два новеньких армейских пистолета, из которых, наверное, еще даже ни разу не стреляли, и сотни две патронов к ним.

– Этого вам хватит? Вы, наверное, хотите свести с кем-то счеты…

– Этого хватит, – коротко ответил Линкольн.

– Только я хочу, чтобы вы расплатились со мной немецкими деньгами.

– Немецкими?

– Да. Мы свалим из Вены еще до того, как начнется война.

Геркулес, отсчитав нужную сумму, протянул пачку купюр одноглазому, и тот с жадностью принялся их пересчитывать.

– А вам известно что-нибудь об организации Арийское братство? – спросил Геркулес.

Одноглазый перестал считать деньги и уставился на испанца.

– Арийское братство? – переспросил он. – А какое вы имеете к ним отношение?

– Это не важно. Судя по вашим словам, вы знаете о них.

– Кто же не слышал об Арийском братстве! С этими людьми лучше не связываться. Они весьма могущественные, а потому могут быть очень опасными.

– Это мы уже знаем, – проворчал Линкольн. – Если ты сообщишь нам о них какие-нибудь ценные сведения, мы тебе хорошо заплатим.

– Ну что я могу вам про них рассказать?… Они расисты. А еще они люди при деньгах. Шантажируют людей из высшего света: сначала пудрят им мозги своей националистической болтовней, затем пытаются втянуть их в разврат и беспутство, а когда те оказываются у них на крючке, шантажируют их, вымогая крупные суммы. Поговаривают, что они похищают детей и подростков, но это, наверное, всего лишь слухи.

– А тебе известен некто фон Лист?

– Знаете, в наше время кто угодно может добавить к своей фамилии слово «фон». Этот Лист мало чем отличается, скажем, от меня. Он просто лучше меня умеет обделывать делишки.

Геркулес с Линкольном заплатили за полученные сведения и направились к выходу из комнаты. Когда они уже пересекали ее порог, одноглазый сказал им вслед:

– У фон Листа и его людей есть дом неподалеку от реки.

– Спасибо, – сказал, оглядываясь, Геркулес.

– Но вам с ними лучше не связываться, можете мне поверить.

Геркулес и Линкольн – усталые и сонные – довольно долго шагали по переулкам, пока наконец не вышли на широкую и густо обсаженную деревьями улицу. Из-за горизонта медленно выползало красноватое солнце. Ночь подходила к концу, тьма рассеивалась, но в их сознании от этого светлее не становилось. Где сейчас Алиса? Все ли с ней в порядке? Они надеялись, что эти чокнутые «арийцы» не причинили ей никакого вреда. Если они к ней прикоснутся хотя бы пальцем, потом будут сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь… Когда Геркулес и Линкольн зашли в гостиницу, их подозвал дежурный администратор и сообщил, что кто-то оставил им записку. «Это могли быть только они», – одна и та же мысль мелькнуло и у Геркулеса, и у Линкольна, когда они нетерпеливо шагали вверх по лестнице по направлению к своему гостиничному номеру.

Москва, 1 июля 1914 года

Великий князь не виделся с царем после того разговора в саду. Николай Второй, похоже, совладал с мучавшими его сомнениями – он словно убедил себя в том, что убить эрцгерцога и в самом деле необходимо. Его супруга пару раз упоминала в разговоре об убийстве, но он старательно уклонялся от этой темы, помня, что его жена хоть и обрусевшая, но все же немка. Когда великий князь зашел в кабинет царя, тот, казалось, был всецело поглощен работой. В стране полным ходом шла мобилизация, а Верховное командование русской армии поспешно разрабатывало план молниеносного вторжения в Австрию. Враги России, безусловно, боятся русских, однако великий князь прекрасно знал о внутренней слабости российского государства и об отсутствии в нем достаточно развитой тяжелой промышленности, которая могла бы в короткие сроки изготовить необходимое количество современного оружия для огромной армии. Раньше элитой и основной ударной силой этой армии были казаки, теперь же царь мог за пару недель поставить под ружье несколько миллионов человек. При этом возникали очень серьезные проблемы: чем их всех вооружить, как доставить их из глубины страны к линии фронта и как такой огромной массой людей управлять?