У князя Степана снова по спине побежали мурашки. Если у него и были какие-то сомнения, теперь этот ледяной тон развеял их в миг. В этом юноше, несмотря на кажущуюся немощность и заурядность, чувствовалась такая злонамеренная внутренняя сила, с которой князь Степан еще никогда раньше не сталкивался.

– Вы решили меня остановить, я это вижу по вашим глазам. Неужели вы и в самом деле считаете, что сможете это сделать? Думаете, вы первый, кто пытается меня остановить?

Вопросы юноши ошеломили князя Степана, и он вдруг отчетливо почувствовал, как на него давит накопившийся за последние дни груз усталости, тревоги и страха – страха перед странным и неведомым. У него задрожали колени от мысли, что он не сможет сделать того, что задумал…

– Смерть, должно быть, сладостна, – сказал юноша. – Или вы так не считаете?

Князь Степан, конечно же, понял намек на его, Степана, смерть, от чего ему захотелось выбросить нож и броситься отсюда наутек. Он мысленно произнес короткую молитву, крепче сжал в правой руке рукоятку ножа, готовясь нанести удар, и подобно дикому зверю бросился на Шикльгрубера.

Звуки, доносившиеся из подсобного помещения, подсказали им, что там кто-то есть. Повсюду на полу возвышались стопки книг, они чуть было не опрокинули одну из них, но вовремя удержали ее и пробрались к двери подсобного помещения без малейшего шума. Геркулес с пистолетом в руке шел первым. За ним следовал Линкольн, прикрывавший своим телом Алису с маленьким двухзарядным пистолетом в руке. У самой двери в подсобное помещение доносившиеся оттуда звуки стали более отчетливыми: это были стоны и вздохи. Испанец приоткрыл дверь и, заглянув в образовавшуюся щель, увидел со спины какого-то мужчину. Его голое волосатое тело совершало ритмичные движения: вперед-назад, вперед-назад. Геркулес жестом показал Линкольну, чтобы тот не подпускал сюда Алису, потому что не хотел, чтобы она стала свидетелем гнусного зрелища. Затем он резко распахнул дверь, сделал шаг вперед и приставил ствол пистолета к затылку голого мужчины. Его бесформенное тело замерло, словно окаменело. На четвереньках перед мужчиной стоял подросток, он нерешительно поднялся на ноги и с испуганным видом уставился на Геркулеса. В его глазах светилось смешанное чувство стыда и благодарности. Он смотрел на испанца взглядом человека, которого неожиданно избавили от мучительного для него занятия, от которого он не мог избавиться сам. Геркулес жестом показал ему, чтобы он побыстрее убирался, и подросток, схватив с пола свою одежду, выбежал голышом из магазина на улицу, громко хлопнув входной дверью.

– Одевайтесь! – приказал Геркулес голому мужчине.

Тот, тряся своим огромным животом, стал поспешно натягивать на себя штаны. Он очень тяжело дышал, и еще до того, как Геркулес задал ему первый вопрос, начал жалобно всхлипывать.

– Книготорговец Эрнст Прецше?

Толстяк кивнул. Геркулес показал ему жестом, чтобы тот сел на стул, а потом обернулся и кивком головы пригласил своих друзей зайти в подсобное помещение. Линкольн и Алиса с презрением посмотрели на полуголого гомосексуалиста.

– То, что мы сейчас увидели, может иметь для вас тяжелые последствия. Законы Австрии предусматривают десятилетнее тюремное заключение за подобный разврат. Впрочем, такой тип, как вы, в тюрьме, наверное, долго не протянет. Так что, надеюсь, вы не откажетесь ответить нам на пару вопросов, – сказал Линкольн, встав прямо напротив книготорговца.

– Что вам от меня нужно? – плаксивым голосом спросил тот.

– Нам нужна кое-какая информация, – объяснил Геркулес.

– Тут происходило совсем не то, о чем вы подумали. Этот мальчик – мой друг, я учу его читать и писать.

Линкольн ударил книготорговца рукояткой пистолет по лицу – из носа хлынула кровь. Геркулес бросил ему его рубашку, и книготорговец принялся вытирать кровь под носом и на подбородке.

– Если вы будете морочить нам голову подобной болтовней, то, прежде чем мы передадим вас в руки полиции, вам придется изрядно помучиться, – пригрозил испанец.

– Пожалуйста, не бейте меня, – захныкал книготорговец. – Я безобидный человек.

– К вам в магазин вчера или сегодня приходил мужчина, по виду русский?

– Русский?

– Ну да, с русским – или хотя бы с каким-нибудь иностранным – акцентом, – объяснил Геркулес, злясь на самого себя за недостаточно хорошее знание немецкого языка и в сердцах замахиваясь на книготорговца кулаком.

Книготорговец испуганно отпрянул и поспешно ответил:

– Сегодня сюда приходил немец, который живет на Украине. Я не знаю, тот ли это человек, которого вы ищете.

– Как его звали? – спросила Алиса. Подавив в себе отвращение к этому гомосексуалисту, она подошла к нему чуть поближе.

– Хаусхофер.

– Хаусхофер? – переспросил Линкольн.

– Он, наверное, представился под вымышленной фамилией, – предположил Геркулес. – И что этому Хаусхоферу было от вас нужно?

– Он расспрашивал меня о книгах.

– О каких книгах? – задала вопрос Алиса, роясь в бумагах книготорговца на столе.

– О книгах про арийцев. Еще мы с ним разговаривали на политические темы.

– Он интересовался чем-то конкретным? – спросил Геркулес.

– Я же вам уже сказал, что он интересовался арийцами. Ему были нужны сведения о происхождении немецкого народа.

– Вы дали ему информацию об организации, объединяющей людей, которые считают себя арийцами?

– Нет, – ответил книготорговец.

– Он лжет, Геркулес, – сказал Линкольн, замахиваясь на книготорговца.

– Мне кажется, дорогой друг, он еще не до конца уразумел, в какой ситуации сейчас оказался.

Геркулес схватил книготорговца за шею и сильно сдавил, отчего толстяк взвыл от боли.

– Для меня сейчас не было бы ничего более приятного, чем придушить тебя. Единственная причина, по которой я этого не делаю, заключается в том, что я хочу, чтобы ты рассказал нам обо всем, причем очень и очень быстро.

– Мы разговаривали с ним о политике и о человеческих расах, а затем я пригласил его на собрание организации, членом которой я являюсь, – безобидной организации, которая время от времени собирается для того, чтобы поговорить об истории нашего народа.

– И как называется эта организация? – спросила Алиса, заглядывая в ящики письменного стола.

– Арийское братство. Наша организация занимается вопросами культуры… Ну, вы меня понимаете.

– А почему русский проявлял интерес к этой группе?

– Дело в том, что, когда мы с ним разговаривали, пришел один мой старый друг, и господин Хаусхофер очень заинтересовался нашими идеями. Поэтому я пригласил его на собрание. Он пришел туда вместе с тем моим другом, а затем они оба ушли еще до окончания собрания. Вот и все, что я знаю.