– Давай прямо сейчас у меня в ресторане. Позвони, как приедешь. – Она произнесла название заведения.

– Буду в течение часа. – Алексей отключил трубку. «Оперативно работаешь, Виталик!», – оценил он ход противника.

Алексей разговаривал с барменом уже минут десять. Лена всё не появлялась. Он достал телефон, и второй раз набрал номер. «Подъезжаю», – прозвучало в трубке.

Алексей осмотрелся. Зал был почти заполнен. За столиками сидели крутые парнишки – совсем молокососы с такими же крутыми размалёванными девицами. Презрительно они взирали на мир сквозь густые клубы табачного дыма, вели себя вызывающе, громко смеялись, демонстрируя, как им весело и как плевать они хотели на окружающих, слишком откровенно целовались и обнимались. «Мы будем браться за людей с детских, с юношеских лет, главную ставку делая на молодёжь. Станем разлагать, развращать, растлевать её. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов…», – вспомнил Алексей врезавшуюся в память цитату из документа, названного «планом Алена Даллеса» – американского политика, одного из идеологов холодной войны против СССР. Этот план им – молодым курсантам – преподавали в диверсионной школе.

В зал вошла группа парней лет шестнадцати – сверстники тех, что сидели за столиками. Осмотревшись, лидер группы – невысокий крепкий парень – повёл своих вглубь зала, где им навстречу уже поднялись несколько человек. Встреча прошла, как в кинофильме о крёстном отце: парни жали руки, потом немного наиграно с напускной мальчишеской серьёзностью обнимались как заправские мафиози, хлопая друг друга по плечам и спинам.

«Подрастающая смена! – с ухмылкой подумал Алексей. – Оболтусы. Плывут по течению жизни и ни о чём серьёзном думать не хотят. А самое страшное – никому и ни во что не верят, кроме силы и денег».

Но тут же он поймал себя на мысли о том, а как же он и его собственное поколение позаботилось о своей достойной смене? Да никак. Когда ему было столько же лет, сколько этим вот сейчас, разве он не видел, что взрослые дяди и тёти говорят одно, делают другое, думают третье? А что изменилось с тех пор? Не стало «светлого социалистического будущего». Но и «светлого капиталистического будущего» тоже нет. А что он – Алексей Разанов – сам-то сделал в жизни? Что изменил? Ну, отдал воинский долг Родине – два года на срочной и ещё пять – на сверхсрочной службе. Убивал людей. Ему говорили, что это враги, что так надо. Он верил. Но он даже не знал тех, в кого стрелял. И его почти не мучила совесть. Он когда-то даже гордился тем, как умеет это делать. И что в итоге?

– Дяденька, там не вашу «Тойоту» на улице джип поцарапал? – отвлёк его от размышлений ломающийся мальчишеский голос. Рядом стоял один из этих – шестнадцатилетних. Алексей достал из кармана брелок с автомобильной сигнализацией. Судя по ровно светящемуся экрану брелка, с «Тойотой» всё было в порядке.

– Кто, говоришь, поцарапал? – Алексей с недоверием посмотрел на парня.

– Там, у входа большая серая «Тойота», – парень назвал номер машины Алексея. – Джип разворачивался и задел. Даже не остановился.

– Спасибо. Сейчас пойду посмотрю. – Алексей, ничего не сказав бармену, поднялся и пошёл к выходу, думая озадаченно: «Ну и вечер!».

Обойдя свою «Тойоту» несколько раз, Алексей не обнаружил ни единой царапины.

Что-то подсказало ему, что нужно обернуться. За спиной стоял всё тот же парень.

– Ну, и что тебе? – миролюбиво поинтересовался Алексей.

– Человек тебя ждёт. Разговор есть. – Парень повернулся и лёгкой поступью пошёл за ближайший угол здания, даже не убедившись, следует ли за ним Алексей.

Поколебавшись несколько секунд, Алексей двинулся вслед за парнем, но, свернув за неосвещённый угол здания, сразу же был сбит на землю ударом чего-то тяжёлого по затылку и чуть не потерял сознание. Тренированный мозг помнил, что сейчас лежать нельзя – затопчут! «Встать!». Собрав всю силу воли в кулак, Алексей попытался подняться и почувствовал несколько болезненных пинков по рёбрам. И всё же он встал, но снова упал, получив сильный удар ногой в спину. Сделав кувырок через голову, Алексей оказался на ногах. Теперь он уже не чувствовал боли, воспринимая её как удовольствие – так учили в школе диверсантов. Теперь он стал страшен для своего врага, каким бы ни был у того численный перевес. Даже на неосвещённом пространстве, с одного беглого взгляда оценив обстановку, Алексей отработанным ударом сбил с ног ближайшего противника с короткой дубинкой в руке. Оставались ещё пятеро. С двумя он разделался быстро и, когда погнался за третьим, выскочил под свет фонарей. Увидев перед собой не матёрого бойца, а шестнадцатилетнего пацана, Алексей остановился. Он стоял и глядел вслед убегающему мальчишке.

– Ты, мужик, со мной попробуй! – услышал Алексей спокойный голос за спиной. Вытирая рукой кровь с рассечённого затылка, он обернулся – четыре крепких парня стояли метрах в пяти. А говорил с ним тот, которого он десять минут назад определил как лидера, приведшего свою группу. Посмотрев направо, Алексей увидел, как из дверей заведения выходят ещё человек семь, отрезая путь к спасению.

– Я не стану с вами драться! – Алексей опустил руки.

– Почему? – спросил лидер с ломающимся баском и равнодушными холодными глазами.

– Я детей не бью.

– Тогда – извини! – Говоривший неожиданно кинулся на Алексея, налетел и с ходу прыгнул, нацелив удар ногой в грудь. Алексей легко ушёл от такого броска. Он мог бы легко вырубить парня, но не стал этого делать, дав возможность атаковать ещё раз. Следующий удар шёл в голову. Алексей поднял руку, пытаясь защитить лицо, но от неожиданного предательского удара в спину покатился через голову под ноги подбежавшей толпы…

Избиение продолжалось не долго. Через минуту он понял, что может свободно дышать, и, превозмогая боль, сел на мёрзлую землю, ожидая, что стая вот-вот снова кинется на него. Но услышал возмущённый возглас: «Пошли вон, скоты!». «Но, мама…», – кто-то пытался возражать. «Я сказала – вон!», – приказал властный женский голос. Он принадлежал Елене. Алексей повернул голову и посмотрел на неё. Невысокая женщина в расстёгнутой шубе и без головного убора закрывала его собой от толпы. Стоявший рядом с ней невысокий парень – лидер – смотрел на неё озадаченно и зло. Остальные нападавшие выстроились полукругом невдалеке.

– Мама, мы только его учили, – будто оправдываясь, настаивал парень. – Он троих наших покалечил. Скорую вызвали…

– Уводи своих горилл! – сквозь зубы процедила Елена, глядя сыну прямо в глаза.

– Уходим! – бросил вожак, и толпа, выполняя команду, вразнобой двинулась обратно в ресторан мимо наблюдавших за происходящим любопытных, высыпавших из увеселительного заведения. Лена продолжала стоять на месте.

– Зря ты так, мама! Ему всё равно конец, – бросил ей напоследок сын, безучастно посмотрев на Алексея, и, не оглядываясь, двинулся за своими.

Алексей, пересиливая боль во всём теле, поднялся и подошёл к Лене.

– Ты меня спасла, – просто сказал он.