Третье имя, Гевара, будет напоминать тебе о таких качествах, которые необходимо иметь каждому мужчине и любой женщине. Ведь человек, который носил это имя, отдал свою жизнь не для удовлетворения собственных желаний, а ради счастья людей. Когда-нибудь ты, дочурка, должна будешь решить, правильную ли жизнь вел твой отец, а я буду изо всех сил стараться не уронить себя в глазах человека по имени Гевара. Ведь жизнь имеет какую-то ценность лишь тогда, когда она отдана ближним и борьбе за более справедливый и более гуманный мир.

Четвертое имя, Прайс, будет говорить тебе о том, что всякий человек, и ты тоже, должен искать свою собственную правду, а потом отстаивать эту правду во что бы то ни стало. Человек по имени Прайс посвятил всю свою жизнь поискам правды, а когда нашел ее, имел мужество защищать собственную точку зрения от любых посягательств на свои убеждения. И даже тогда, когда его заключили в тюрьму, он не отказался от того, что подсказывала ему совесть. Этот человек стал моим лучшим другом. Я хочу, чтобы ты, Рамона, не принимала за чистую монету, без сомнений все, что будут говорить тебе в течение жизни представители церкви, школы, правительства, даже твои отец и мать. Любое мнение надо перепроверять собственным опытом. И лишь тогда, когда оно окажется соответствующим реальности жизни, стоит принять это мнение как свое и тогда уже отстаивать. Знания постоянно просачиваются в нас капля за каплей, иногда они опровергают сложившееся у нас мнение, и его приходится корректировать, но только так складывается путь к истине.

И, наконец, имя Рид, имя твоих бабушки и дедушки, которые с большой самоотверженностью воспитали твоего отца. Пусть имя Рид станет для тебя символом честности и неподкупности, которые всегда характеризовали твоего деда, а также жизнелюбия, самой главной черты твоей бабушки, которую я унаследовал от нее. Из этих черт сложился я как личность. Дедушка и бабушка будут любить Рамону, как люблю тебя я. Имя Рид будет напоминать тебе постоянно еще об одном человеке, самом главном в нашей семье. Человек этот стал зваться Ридом лишь некоторое время тому назад. Он принял его, хотя понимал, что это имя принесет ему не только радость и счастье, но и горечь, и слезы. Этот человек – твоя мать Патрисия, которая в муках произвела тебя на свет. Не забывай никогда о ней, о ней, которая так много выстрадала, чтобы появилась ты, которая провела в больницах бесчисленные мучительные часы, прежде чем пришел час твоего рождения, которая пролила над тобой столько слез и немало поплачет еще, пока ты не станешь большой. Патрисия Рид, которая влила в меня силы для борьбы, которая научила меня понимать, что есть любовь и что такое взаимное уважение и выдержка; Патрисия Рид, которая поняла, что моя борьба за лучшую жизнь для всех людей есть и борьба за нее и за тебя, Рамона, ведь вы обе – часть того человечества, за которое я борюсь.

Вот твои имена, дитя мое. Носи их с гордостью. Мать и я любим тебя и сделаем все, чтобы твоя жизнь оказалась достойной этих имен. Спокойной ночи, дитя мое.

Твой отец».

В дни, когда у Дина родилась дочь, Италия жила в преддверии парламентских выборов. Они состоялись 19–20 мая и принесли большой успех коммунистам: за них проголосовали 26,9 % избирателей (8,5 миллиона человек), в то время как на предыдущих выборах этот процент был ниже – 25,3. Рост голосов был во многом связан с бурными событиями марта 68-го, когда в Италии забастовали все 36 университетов. Первоначальной целью студентов была борьба против системы высшего образования, но потом она перешла в борьбу против капиталистической системы как таковой. И хотя коммунисты отнеслись настороженно к этому бунту, однако это не помешало значительной части молодежи голосовать на парламентских выборах за ИКП и ее союзницу ИСППЕ (она получила 4,5 % голосов).

Дин симпатизировал коммунистам, однако голосовать не мог – он был гражданином другой страны. Однако у итальянских коммунистов и без него хватало сторонников среди местных деятелей того же кинематографа. Например, среди режиссеров это были Лукино Висконти, Джузеппе Де Сантис, Франческо Мазелли, Глауко Пеллегрини и многие другие. Объясняя в своем заявлении в печати, почему он голосует за коммунистов, Висконти говорил: «В качестве кинематографиста я хотел бы еще добавить, что также и итальянскому кино, превращенному с некоторого времени в результате удушающего давления рынка и американской промышленности во Вьетнам в миниатюре, необходима, как воздух для дыхания, совсем иная помощь со стороны государства – помощь, которая была бы способна защитить его самостоятельность и свободу художественного выражения от засилия спекулятивного предпринимательства, тесно связанного с американскими интересами».

Но итальянские события не отвлекают Дина от его общественной деятельности, в которую он оказывается вовлечен по линии Всемирного совета мира. Летом 1968 года Дин отправляется в социалистическую Монголию. Он много слышал об этой стране, однако совершенно ее не знал, довольствуясь лишь картинками в журналах. Но там в основном печатали фотографии бескрайних монгольских степей и юрт, в которых обитали потомки кочевников. Но когда Дин посетил столицу Монголии город Улан-Батор, он понял, что это вполне современное государство. Пусть и не столь цветущее, как любая из европейских стран, но вполне достойное того, чтобы им восхищаться. Дина потряс рассказ переводчика, который сопровождал его в экскурсии по городу, о том, что до того, как Монголия стала социалистической, окрестности вокруг центра столицы (она тогда называлась Ургой), где стоял дворец слепого наместника бога на земле Джебцун-дамба-хутухты, представляли собой огромный пустырь, на котором жителям под страхом наказания запрещали селиться. Однако, несмотря на запрет, это нисколько не мешало горожанам превращать «святое место» в огромную мусорную свалку. Теперь же эти места представляли собой гордость города: здесь были разбиты зеленые скверы, проложены красивые улицы.

Дина, как почетного гостя, поселили в лучшей гостинице города рядом с центральной площадью, названной в честь основателя Монгольской народной республики Сухэ-Батора. Здесь же находились все главные учреждения республики: Дом правительства (в нем находились ЦК партии, Совет министров, Президиум Великого хурала), иностранные посольства и даже киностудия «Монголкино». Естественно, на последней Дин побывал, чтобы посмотреть, как снимается кино в республике, которая свой первый художественный фильм сняла всего лишь 30 лет назад.

Еще больше Дина поразило народное песенное творчество монголов. Услышав урт-дуу, протяжную народную песню, Дин был буквально потрясен вокальным мастерством исполнителя: певец тянул один звук в течение такого долгого времени, что Дин думал, что это никогда не закончится. Сам он даже не стал пробовать повторить подобное – знал, что у него ничего не получится. Однако несколько концертов в Улан-Баторе Дин дал, причем при постоянных аншлагах.

Вообще Дина встречали в Монголии превосходно. Его уже знали как активного борца за мир и друга Советского Союза. А эта страна была у монголов в особом почете: без помощи СССР это азиатское государство никогда не смогло бы возникнуть и развиваться на протяжении стольких десятилетий. И хотя монголы были прекрасно осведомлены, что помощь СССР в последнее время не бескорыстна – Монголия была форпостом Москвы против враждебного Китая, – однако это значения не имело: дружить с русскими было выгодно.