Рядом, всего в двадцати ярдах от него, прошли олениха и олененок. Они пересекали поляну, направляясь в сторону безопасного леса, но внезапно замерли, насторожив уши. Тут только парень услышал доносившийся издалека шум мотора приближавшегося автомобиля. Олени бросились в лес, и Рикки едва не последовал за ними, но в последний момент узнал шум двигателя вездехода.

Он обернулся и увидел, как вездеход выехал из леса и остановился у подножия Медвежьей скалы. Рикки остался на прежнем месте, прижавшись к камню и держа в руке пистолет Джона. Двигатель смолк, и водитель снял шлем. Рикки узнал Адама Хендриксона, который помахал ему рукой. Но Рикки не стал махать в ответ.

Он смотрел, как Адам поднимается наверх. Несколько раз ноги Хендриксона начинали скользить, и Рикки нахмурился. Они поднимались сюда множество раз, и Адам всегда двигался уверенно. Теперь он стал городским парнем.

Рикки не пошевелился, когда Хендриксон сел рядом.

– Оставь меня в покое, – сказал он и отвернулся, чтобы Адам не увидел слез на его щеках.

– Шон Роган считает, что нам следует поговорить.

– Я не хочу говорить.

– Я и сам не слишком к этому стремлюсь. Почему ты так поступил? Ты нравился моему отцу. Он брал тебя с собой на рыбалку, вы катались на лошадях, даже когда меня здесь не было.

Рикки молча смотрел на линию горизонта и жалел, что не в силах исчезнуть с такой же легкостью, как это делает солнце.

– Послушай, Рикки, сейчас в Спрюс-Лейк происходит очень много чего, и я хочу на время об этом забыть.

– Почему? Отправляйся к полицейским, пусть они меня арестуют.

– Мы не собираемся тебя сдавать.

– Лучше б сдали, – совершенно искренне сказал парень.

– Ты хочешь испортить себе жизнь? Хочешь, чтобы я отправил тебя в тюрьму и забыл? Неужели ты думаешь, что мой отец это одобрил бы?

– Я не знаю. Я не… – Рикки замолчал. У него не было оправданий. Он мог отказаться. – Мне очень жаль, – прошептал он.

– Я знаю. Папа любил с тобой рыбачить, даже в мое отсутствие. Я рад, что ты был рядом с ним. Конечно, я немного ревную – ведь ты знал его гораздо лучше, чем я, а мне удавалось видеться с ним лишь два месяца в году. Но жизнь – несправедливая штука. Если честно, иногда она просто отвратительна.

Рикки усмехнулся, но тут же постарался это скрыть. Адам улыбнулся.

– Так и есть. Но теперь ты – часть моей семьи. Именно этого хотел бы мой отец. И я тоже. – Он помолчал. – Я сожалею о смерти твоего дяди.

Мальчик закашлялся, чтобы скрыть захлестнувшие его эмоции.

– Спасибо.

– Мне нужно позвонить Шону и рассказать ему, что я тебя нашел. Верь нам, хорошо? Шон постарается обеспечить тебе безопасность, но ты должен его слушаться.

– Я не знал, что тетя Бобби вернулась в город. Мой отец всегда ее ненавидел, но я не понимал почему. Когда отца посадили в тюрьму, она пришла навестить мою маму. Она… – Рикки замолчал. Он не мог продолжать, не хотел больше об этом думать.

– Сегодня Шон виделся с твоим отцом. И мы узнали, что Бобби Суэйн убила моего отца.

Рикки покачал головой:

– У него был сердечный приступ.

– Его отравили. Вскрытие не стали делать из-за того, что доктор Гриффин написал, что у отца были проблемы с сердцем. А я не знал, как обстоят дела на самом деле. Мне бы следовало находиться здесь. Я бы мог его спасти. Или хотя бы знать о состоянии его здоровья, чтобы иметь возможность потребовать вскрытия.

– Тогда Бобби убила бы и тебя, Адам, – сказал Рикки, который не сводил глаз с сияющего горизонта. – Она знала, что у моей мамы рак и что ей предстояло пройти химиотерапию. Но отец оказался в тюрьме, все наше имущество описали, и у нас ничего не осталось. Отец не покупал страховок, потому что у него всегда хватало денег от продажи наркотиков, чтобы платить за мамино лечение. И ей становилось лучше… Бобби сказала, что за все заплатит – за лечение, за дом, за все, что нам потребуется. Я думал, она ангел. А мама отказалась; она говорила, что Бобби чудовище.

Из его глаз хлынули слезы, и он уже не пытался с ними справиться.

– Бобби пришла в ярость. Я думал, что она ударит маму, и тогда я встал между ними. Я бы ее убил, если б Бобби хотя бы пальцем тронула маму, и не чувствовал бы никакой вины.

– Я бы поступил так же.

– Бобби сказала, что мама умрет в течение ближайшего года, а я буду жить с ней в Нью-Йорке, – продолжал ободренный Рикки. – Вот что она сказала: «Я буду учить Рикки семейному бизнесу Суэйнов – у его отца не хватило мужества это сделать». До ее ухода я не знал, что она украла двести тысяч долларов, которые спрятал отец, чтобы позаботиться о маме.

Парень отвернулся – сейчас он ненавидел слезы ярости, которые сжигали его изнутри. Рикки злился на отца, который так старался защитить его, что теперь он не знал, как следует поступать в случае опасности.

– Сколько лет тебе тогда было?

– Одиннадцать. Мама умерла примерно через год. Мы ничего не могли себе позволить. Проклятые федералы забрали даже небольшое наследство, которое мама получила после смерти своих родителей. Его бы хватило на химиотерапию. После того как мама… умерла… дядя стал моим опекуном. И некоторое время все шло нормально. Но после смерти Джо, – Рикки посмотрел на Адама, – отец Браун сказал, что я должен его слушаться. Тогда я не понимал, что он затеял. Именно он хотел, чтобы я устроил пожар и все прочее.

– Почему ты вчера убежал от Шона?

– Я не понимал, зачем ему мне помогать. Обычно, когда кто-то предлагает помощь, он хочет тебя использовать. Но после того, как я увидел священника рядом с Бобби в церкви, мне стало страшно.

– И ты начал прятаться.

– Я пошел к Джону Кэллахану. Мама говорила, что в самом крайнем случае я могу обратиться к нему за помощью и он не откажет. Но даже Джон изменился.

– Что он сказал?

– Он посоветовал мне спрятаться в доме Фостера и оставаться там до тех пор, пока не приедет за мной в воскресенье. Но мне было необходимо немного проветриться.

– Ну что ж, это неплохое место. Я сообщу Тиму и Шону, что мне удалось тебя найти и что мы будем держаться вместе, пока все это дерьмо не закончится. Я не хочу оказаться в центре событий.

У Рикки было такое же желание.

* * *

Офис рудника «Келли» построили на склоне горы, и, хотя он простоял заколоченным и заброшенным десятилетия, его стены и крыша не пострадали от воздействия погоды. Вполне подходящее место, чтобы отсидеться; более того, здесь можно было даже устроить вечеринку для подростков. Тим отметил, что часть досок заменили в последние год или два и они выглядели новее остальных. Однако ему так и не удалось найти следов присутствия Рикки.

Он осторожно приблизился к зданию, хотя ничего не слышал, если не считать птичьих трелей и шорохов грызунов, потрогал доски. Большинство крепко держались, но несколько слегка сдвинулись, а потом Тим заметил, что одна из них, казавшаяся прибитой, на самом деле едва держится на гвозде.