Чакред достал блокнот и сделал пометку, затем подошел к фермеру, как раз поставившему на стол пустую кружку.

— Скажите-ка, любезнейший, — он махнул бармену, показывая, что угощает своего случайного собеседника, — а вы не слышали про парня по имени Оуэн? Он работал в Клер-холле, но внезапно уволился…

— А вам что за интерес? — Фермер подозрительно покосился на чужака. Впрочем, от дармового пива не отказался.

Чакред заколебался. Искушение сказать, что он — родственник парня, было крайне велико, но, как правило, в таких деревнях все знали друг про друга до седьмого колена. С другой стороны, ему не хотелось раньше времени говорить, что он — ловчий.

— Я слышал, он неплохой лакей, и хотел бы предложить ему место старшего лакея.

Мужчины вокруг понятливо закивали.

— Тогда вам стоит сходить на ферму Гарри. Парень сейчас работает там.

— Ферма Гарри?

— Да, это где-то двадцать миль к югу от Клер-холла, — пояснил один из друзей фермера. — Ближе его нигде не брали.

— Понятно. Спасибо.

Чакред вышел и стал прикидывать, как лучше добраться до фермы Гарри, когда к нему подошел высокий человек в добротно сшитом черном костюме.

— Простите, — обратился он к ловчему. — Я слышал, что вы ищете Оуэна.

— Да, вы знаете, где он?

— Предполагаю, что на той ферме, которую вам указали. Но думаю, он мало чем может помочь ловчему с Боул-стрит.

— С чего вы взяли, что я — ловчий?

Человек в черном поморщился.

— Бросьте, я слишком долго жил в Ландау и научился с первого взгляда отличать вашу братию!

— Если вы так уверены, что я — ловчий, то что вам от меня нужно?

— Всего лишь сообщить вам те сведения, которые мне известны. — Узкие глазки зло сверкнули. — Я — Порридж, дворецкий виконта Энтони Сен-Клера.

Дениза смотрела, как гроб с телом мужа заносят в склеп и опускают в могилу. Погруженная в свои мысли, виконтесса чуть не пропустила момент, когда надо было кинуть землю на крышку гроба. Лишь покашливание священника вывело ее из раздумий.

Девушка взяла горсть, подошла к краю могилы и разжала руку. Комья дробно застучали по деревянной крышке. Почему-то вспомнились выкопанные цветы и разрытые клумбы с чернеющей землей.

Руперт встал рядом, кинул положенную горсть и, подхватив Денизу под руку, мягко отвел в сторону.

— Скоро все закончится, — очень тихо пообещал он. — Осталось лишь выслушать соболезнования, но их будет мало.

Действительно, многие из тех, кто присутствовал в церкви, предпочли после службы уехать домой, а фермеры не горели желанием общаться с господами. И вскоре на кладбище осталось лишь четверо.

— Рад, что все это закончилось, — заметил Каррингтон, закуривая сигару.

Леди Сен-Клер скривилась и демонстративно помахала рукой у носа, разгоняя табачный дым. Дениза усмехнулась. Несмотря на настороженность и некую враждебность по отношению к ней самой, мать Руперта ей нравилась.

— Поедем в Клер-холл? — поинтересовалась миледи.

— Не будем торопиться, иначе окажемся там раньше слуг, они наверняка заглянут в ближайший бар, — ответил Руперт, не сводя взгляда со своей невесты. — Дениза, с тобой все в порядке?

— Да… — Она слегка задумалась, подбирая слова. — Просто очень странно знать, что Тони умер…

— Руперт сказал мне, что Энтони был никудышным мужем. — Леди Сен-Клер внимательно посмотрела на девушку. — Не думаю, что его кончина явилась для вас тяжелой утратой.

— Мама… — В голосе сына слышалось предупреждение.

— Твоя мать абсолютно права. — Дениза положила руку на плечо Руперта, словно сдерживая. — Тони не был примерным мужем.

— И это еще мягко сказано, — проворчал мужчина.

— Может быть, обсудим все это по дороге? — устало предложил Каррингтон, увлекая своих спутников в сторону кареты.

— Не думаю, что это стоит обсуждать, — очень твердо ответил бывший адъютант.

Путь в имение прошел в полном молчании. Герцог откровенно дремал, Руперт размышлял о чем-то своем, а его мать упрямо смотрела в окно, делая вид, что ее интересуют вересковые пустоши.

Вернувшись в Клер-холл, все не сговариваясь разошлись по своим комнатам.

Зайдя в спальню, Дениза буквально рухнула в кресло. Фальшивые соболезнования утомляли. К тому же мысли все время возвращались к перчаткам, найденным под алтарем. Мог ли Руперт убить своего кузена? Как бы девушке ни хотелось идеализировать, но лорд Сен-Клер был адъютантом по особым поручениям самого Каррингтона. И наверняка убивал.

«Я не откажусь от него, — подумала виконтесса, с вызовом смотря в зеркало на свое отражение. — Что бы он ни сделал, я не откажусь от Руперта! Но он… он должен отказаться от меня».

Изображение криво усмехнулось.

«Безвольная…» — прошелестела женщина по ту сторону зеркала. Дениза нахмурилась и встала. Увлеченная своими мыслями, она не сразу услышала возню в самом темном углу.

— Это вы! — Девушка подбежала к броуни. — Где вы пропадали?

— Мы не можем…

— Здесь зло…

— Темные боги скоро вернутся…

— Мы погибнем!

Они галдели все разом, и Денизе было тяжело различить слова. Поняв все, что броуни говорили ей, девушка нахмурилась:

— Какое зло? Вы о чем?

Несколько пар глаз с укором уставились на нее:

— Убийца в доме!

— Убийца и сын убийцы!

— Скоро прольется кровь.

— Прекратите! — Девушка невольно закрыла уши руками, слишком уж созвучными оказались слова ее собственным переживаниям.

Броуни замолчали, скорбно смотря на хозяйку. Виконтесса выдохнула, пытаясь успокоиться.

— Послушайте, все, что произошло, — несчастный случай, — убежденно сказала она. — И вы не станете больше говорить об этом!

— Да, хранительница. — Короткий поклон, и броуни исчезли.

Дениза вновь в задумчивости прошлась по комнате. Поведение маленького народца озадачило. Раньше все они: пикси, броуни, эллионы — вели себя более свободно и дерзко.

От всего произошедшего голова шла кругом, и Дениза все-таки прилегла на кровать, все еще размышляя над зловещими словами духов дома. За окном вновь начался дождь. Капли мерно стучали по стеклу, веки тяжелели, и девушка сама не заметила, как заснула.

Дениза спустилась в гостиную лишь к ужину. Все это время она бессовестно проспала и теперь чувствовала себя намного лучше. Траурное платье, которое Дениза позабыла снять, помялось, и пришлось позвать горничную, чтобы сменить его.