Потом он встал, пошел назад и свернул на боковую тропку. Она упиралась в крошечный заливчик. Вода была зеркальной, в ней отражались высокие деревья на берегу. Постояв с минуту, он вернулся к дому. Проверил, включен ли мобильник, и остановился у дуба помочиться. Достал бутылку с водой и сел на ступеньку. Во рту все пересохло. Вдруг что-то привлекло его внимание. Он огляделся – вокруг по-прежнему было идиллически тихо. Ничего вроде бы не изменилось. Он нахмурился – сработала внутренняя сигнализация. Он уставился на стоящую на нижней ступеньке крыльца сумку. Он был совершенно уверен, что поставил ее на ступеньку повыше. Он поднялся на крыльцо, снова спустился, пытаясь воссоздать в памяти картину. Сначала он, помнится, поставил сумку на землю. Потом снял куртку и повесил на перила. Потом поставил сумку на вторую ступеньку.

Пока он гулял по острову, кто-то переставил его сумку. Он осторожно посмотрел вокруг – сначала на деревья и кусты, потом на дом. Шторы были по-прежнему задернуты. Он попробовал дверь – заперта. Он подумал о причале, где его высадил Вестин. Эллинг для катера и гостевой домик, напоминающий павильон в Скорбю. Он пошел туда. Черная дверь в ангар была заперта просто на засов. Он открыл – тот был пуст. Судя по швартовочным кнехтам, катер, стоящий здесь, довольно большой. На стене – рыболовная сеть и вентеря. Он вышел, задвинув за собой засов. В воду спускалась лестница для купания. Он посмотрел на гостевой домик, подошел к двери и потрогал ручку – заперто. Он тихо постучал.

– Иса, – сказал он. – Я знаю, что ты здесь.

Отошел на пару шагов и подождал.

Когда она открыла дверь, он ее не узнал. Она забрала узлом длинные волосы, на ней был какой-то черный комбинезон. Валландеру показалось, что она смотрит на него враждебно, но это мог быть и просто страх.

– Откуда вы узнали, что я здесь?

Голос ее был хриплым и напряженным.

– Я не знал, – сказал он. – Ты сама мне подсказала.

– Я ничего не подсказывала. И видеть меня вы не могли.

– У полицейских есть скверная привычка обращать внимание на детали. Если кто-то, к примеру, берет твою сумку, а потом ставит ее на другое место.

Она уставилась на него непонимающим взглядом. Он обратил внимание, что она босая.

– Я есть хочу, – сказала она.

– Я тоже.

– У меня есть еда, – сообщила она и пошла к дому. – Почему вы приехали?

– Поскольку ты сбежала из больницы, мы были должны тебя найти.

– Почему?

– Ты знаешь все, что случилось, поэтому мне вряд ли надо отвечать на этот вопрос.

Они помолчали. Валландер покосился на нее – она была очень бледна. Впалые щеки, словно у старухи.

– Как ты сюда добралась? – спросил он.

– Позвонила Лаге с Веттерсё.

– А почему не Вестину?

– Подумала, что вы можете начать меня искать.

– А ты не хотела, чтобы тебя нашли?

Она снова промолчала. В руке у нее был ключ. Они зашли в дом. Она раздвинула шторы – резко и небрежно, словно хотела, чтобы они порвались. Валландер проследовал за ней в кухню. Она открыла черный ход и стала подключать к плите шланг от баллона. Он обратил внимание, что электропровода к дому не подходят – скорее всего, электричества нет.

– Одна из немногих вещей, которые я умею делать – готовить.

Она показала на большой морозильный шкаф и холодильник, тоже газовые.

– Здесь битком еды, – сказала она полным презрения голосом. – Они за этим следят, мои предки. Они платят тут одному парню, он регулярно приезжает и меняет баллоны. Здесь всегда должна быть жратва – на тот случай, если им придет в голову приехать. Никогда не приезжают.

– У тебя, должно быть, очень состоятельные родители. Неужели можно заработать такие деньги на сельском хозяйстве и на прокате бульдозеров?

Ее ответ прозвучал как плевок.

– Мать – идиотка. Глупа и ограниченна. Деньги, во всяком случае, не ее заслуга. А отец не глуп, но совершенно бессовестный.

– Расскажи еще! Я тебя слушаю.

– Не сейчас. За едой.

Валландер понял, что ей хочется остаться в кухне одной. Он вышел на крыльцо и позвонил в Истад Анн-Бритт на мобильник.

– Я был прав, – сказал он. – Иса здесь, как мы и думали.

– Ты думал, – поправила она. – Если говорить правду, остальные сильно сомневались.

– Что же, я тоже иногда могу быть прав. Думаю, мы вернемся в Истад к вечеру или ночью.

– Ты с ней уже говорил?

– Нет.

Она рассказала ему, что у них происходит. Позвонили несколько человек – им кажется, они знают эту женщину, Луизу. Их данные проверяют. Анн-Бритт обещала позвонить еще раз.

Он вернулся в дом и стал рассматривать изящную модель старинного парусника. В доме запахло едой. Валландер был очень голоден. Он не ел с тех пор, как остановился в придорожном кафе. Он стоял, ждал, когда еда будет готова, и обдумывал вопросы, которые нужно задать Исе. Что надо узнать в первую очередь?

И вернулся к исходному пункту: надо узнать то, что она сама, по-видимому, не вполне сознает.

Иса накрыла стол на большой застекленной веранде с торца дома. Спросила, что он будет пить – он попросил воды. Она пила вино. Валландер опасался, не переберет ли она. Тогда никакого разговора не получится. Но девушка налила себе только один бокал и прихлебывала из него по глотку. Они ели молча. Потом она сварила кофе. Валландер начал собирать со стола, но она затрясла головой. В углу веранды стоял диван и пара кресел, из окна открывался вид на причал. Вдалеке виднелась яхта с обвисшим парусом.

– Здесь очень красиво, – сказал он. – Никогда не бывал в этих местах.

– Они купили этот дом лет тридцать назад. Утверждают, что зачали меня именно в этом доме. Я родилась в феврале, так что, может быть, это и правда. Купили у пожилой пары, прожившей тут всю свою жизнь. Как отец узнал, что дом продается, понятия не имею. Знаю только, что в один прекрасный день он приехал сюда с чемоданом, набитым стокроновыми ассигнациями. Зрелище, видимо, впечатляющее, но не обязательно означающее такую уж большую сумму. Старики, понятно, никогда раньше таких денег и не видывали. Он уговаривал их месяца два, потом подписали договор. Сумма так и осталась неизвестной, но я уверена, что отец купил дом за бесценок.

– Ты хочешь сказать, что он их обманул?

– Я хочу сказать, что он был и остался жуликом.

– Если все было по закону, никакого жульничества не было. В этом случае он не жулик, а удачливый предприниматель.

– У него сделки по всему миру. Он провозил контрабандой слоновую кость и алмазы из Южной Африки. Никто толком не знает, чем он занимается. Сейчас у нас в Скорбю то и дело появляются какие-то русские. Никто не убедит меня, что то, чем они занимаются, совершенно законно.