То, что он ранен, Грозовский заметил только дома. Так, ерунда, царапина на плече.

Дима залил рану йодом и крест-накрест залепил пластырем.

В «кремлевке» ему всю неделю твердили, что к Барышеву нельзя, а мобильный Ольги не отвечал.

Потеряв терпение, Дима рванул в больницу, захватив с собой белый халат, шапочку и бахилы.

В коридоре его схватила за рукав медсестра.

– Молодой человек! – возмутилась она.

– Я вас слушаю! – высокомерно обернулся Грозовский. – Ну! Слушаю вас.

Медсестра смутилась этого высокомерия и даже растерялась из-за грозного вида Димы, который для достоверности еще и очки на нос водрузил – выпросил их у консьержки.

– Так! У меня через двадцать минут операция… Резекция… точнее, липоксация аневризмы. У меня очень мало времени! Так что, если у вас есть вопросы – поторопитесь…

Медсестра попятилась, уступая ему дорогу. Очевидно, вопросов у нее не возникло.

Методом тыка Грозовский отыскал нужную палату.

– Врача вызывали? – спросил он Ольгу, сидевшую возле Барышева.

– Тише! – воскликнула она, не сразу узнав его. – Господи, Димка! Ты как сюда пробрался?

– С боями, – шепотом признался он, снял очки и вытащил из-под халата маленький букетик фиалок. – Вот, помялись слегка. Все, что смог пронести нелегально. Видишь, как замаскировался. Похож я на медицинское светило?

– Ничуточки, – улыбнулась Ольга.

– Ну вот! А я старался… Халат раздобыл. Помнишь, мы со стоматологами работали? Логотип им делали? Вот у них. Я хотел еще какой-нибудь реквизит прихватить для пущей убедительности, но у них ничего подходящего не нашлось. Ну не с бормашиной же мне здесь расхаживать! Ну, как вы тут? – Дима придвинул стул, сел рядом с Ольгой.

Барышев не подавал признаков жизни, кажется, не дышал даже…

– Плохо, Димка… – Глаза у Ольги наполнились слезами. – Плохо… Сережа еще очень слабый.

– Ну, а врачи? Что врачи говорят?

– Толком ничего. Время нужно, говорят. Время… А оно тянется, так долго тянется…

Дима обнял Ольгу, она всхлипнула у него на груди, он погладил ее по спине, поцеловал в затылок.

– Ну, тихо, тихо… Все нормально, все будет хорошо. Самое страшное уже позади…

– Эй, совесть у вас есть?! – раздался возмущенный голос Барышева.

Ольга замерла на груди у Димы, повернулась так осторожно, будто боялась спугнуть вернувшееся к Сергею сознание.

– Сережа!

– Привет, Отелло! Рад тебя видеть, – захохотал Грозовский.

– Лапу с ее плеча убери! – Барышев выразительно указал глазами на руку, обнимавшую Ольгу.

– Жить будет! – весело диагностировал Дима, послушно убирая руку.

Они так громко все втроем рассмеялись, что медсестра, сроду не слышавшая такого безобразия в «интенсивке», свирепо распахнув дверь, уставилась на веселую троицу.

– Давай, Димка, беги скорее, а то попадет мне! – шепнула Ольга.

– Ладно, счастливо. Будь умницей. Я еще заеду. – Дима поцеловал Ольгу в щеку, легонько сжал руку Сергею.

Обалдевшая от такой наглости медсестра на секунду потеряла дар речи.

– Почему в отделении посторонние?! – гаркнула она, когда Грозовский пытался протиснуться между ней и косяком к выходу.

– Галина Сергеевна, – виновато пролепетала Ольга, – это… это…

– Я консультант. Из… из центра мануальной кардиологии, – сказал Дима.

Что-то он не то ляпнул, потому что Ольга покраснела, а у медсестры вытянулось лицо.

– Из ка-акого? – заикаясь, переспросила она.

– Это абсолютно новое направление в медицине, – авторитетно пояснил ей Грозовский, напялив очки. – Вряд ли вам о нем что-либо известно. Простите, я тороплюсь на следующую консультацию! – Ему все же удалось протиснуться в дверь, правда с риском разоблачения, потому что из-за пазухи выпала коробка конфет, которую он забыл отдать Ольге. Медсестра начала куда-то звонить.

Ольга догнала его у выхода.

– Дима! Дима! Я к тебе на мобильный почему-то никак не могу дозвониться.

– У меня новый номер. Я тебя сейчас из машины наберу, чтобы он определился.

Он хотел выйти, но Ольга остановила его, схватив за рукав.

– Погоди, Дима! Почему у тебя новый номер? А старый куда девался?

– Куда девался? – Он пожал плечами. – Ну, девался и девался, какая разница…

– Давно у тебя новый номер?

– Не очень. Недели две или три, кажется, а что?

– Дима! – Ольга заорала на него так, будто он невесть что натворил – собаку на мороз выгнал, котенка утопил… – Какой же ты, ей-богу!.. Ведь если у тебя новый номер, то Надежда не может тебе позвонить! Ты хоть это понимаешь?!

– Ну почему же не может… – Дима растерялся от ее крика, от ее напора. – Домашний же номер не изменился. Она могла бы позвонить домой.

– Домой?! – еще громче крикнула Ольга и даже, схватив его за грудки, встряхнула. – А часто ты дома бываешь? Ты вспомни, когда последний раз домашним телефоном пользовался? Ты с мобилой своей не расстаешься даже в ванной!

Грозовский потрясенно посмотрел на нее, развернулся и пошел к машине.

Когда он последний раз домашним телефоном пользовался?.. Да Надька им только и пользовалась, потому что свой мобильник заряжать забывала…

Ольга права, он дома бывает, только когда нормальные люди спят… И Надька спит, потому что она нормальная.

«…Совсем свихнулся, мозги пропил, дурак, идиот, скотина тупая», – костерил себя Грозовский, пробираясь по пробкам к офису сотового оператора.

Он едва не схватил менеджера за грудки – этому помешала лишь высокая стойка.

– Скорее всего, это было по вашей просьбе. Обычно так и бывает, – спокойно объяснил менеджер с бейджиком «Костя», когда Дима проорал ему, что его номер сменили, что это безобразие, он в суд подаст, всех побьет и задушит.

– Но я не просил, – простонал Грозовский, зачем-то подергав стойку, которая мешала ему вплотную общаться с Костей.

Привлеченный шумом, подошел другой менеджер с бейджиком «Николай» и поинтересовался:

– А в чем дело? Я прекрасно помню, что от вас приезжали и попросили старый номер заблокировать.

– Кто?! – Грозовский опять потряс стойку. – Кто, я вас спрашиваю?!

– Из вашей фирмы… девушка, – вежливо объяснил Николай.

– Мы вам можем, кстати, старый номер вернуть. Пожалуйста! – любезно предложил Костя. Видно, Грозовский здесь был не самым буйным клиентом.

– Верните… Девушка, говорите?..