И все же главное изменение было внутреннее. Здесь, работая по восемнадцать часов в сутки, Вера как-то успокоилась, словно обрела дополнительную внутреннюю опору. Она все реже хамила покупателям, а недавно даже появилась в храме – при ее загруженности это был почти подвиг.

За этими мыслями отец Василий выждал еще около часа и заснул тревожным, чутким сном висящего над краем пропасти.

* * *

Отец Василий проснулся на час раньше обычного и, выйдя наружу через незарешеченное окно подвала, отправился исследовать округу. Уже через четверть часа он поднялся к чердачному окну недостроенного дома напротив и тут же обнаружил лежку снайпера. Конечно, здесь не валялись гильзы и давно не воняло порохом, но пыль на неструганых чердачных досках под окном была стерта. Увидеть это было трудно, но можно.

«Если он меня днем не убьет, ночью я его здесь возьму», – сказал себе отец Василий, тем же путем вернулся в дом и вскоре выходил к оставленной у цистерны автомашине из парадной двери.

Лишь несколько раз за много месяцев он отъезжал на своих «Жигулях» от дома, а не от храма, и это было как-то диковинно. Но отец Василий усугубил необычность утра и поехал не в сторону храма, а в сторону неоконченной парфеновской стройки, сразу за поворотом на Дубки. И когда он проехал рощу, то обнаружил, что стройка идет полным ходом, и только на уже смонтированной заправке нет ни одного человека.

Священник нахально подъехал к стоящему под березками столику охраны и встал напротив. На этот раз здесь сидело гораздо меньше людей, все какие-то незнакомые, но и у этих рожи были совершенно бандитские. Отец Василий пронзительно свистнул и сделал приглашающий знак пальцем тому, кто поднял голову.

– Эй, отрок, шурши сюда! – крикнул он молодому охраннику и, выпятив нижнюю губу, развалился на сиденье.

Краем глаза он видел, как недоуменно переглянулись охранники – с ними так никто себя не вел. Молодой охранник пожал плечами, встал и подошел к «Жигулям».

– Чего тебе?

– Парфенов здесь?

– Нету его, – равнодушно сказал охранник и повернулся, чтобы уйти.

– Появится, передай, что поп приезжал. Страсть как хочу с ним повидаться. Приостановившийся было охранник снова пожал плечами и тронулся.

– И еще! – уже вдогонку крикнул отец Василий. – Скажи ему, я его посыльного видел, но ничего делать не стал. Ты понял?!

Охранник недовольно повернулся.

– И чего ты кричишь? Не будет Парфенова. Ни сегодня, ни завтра. В отпуске Парфенов.

– Где? – не поверил, что услышал слово «отпуск» отец Василий.

– Где-где! – усмехнулся охранник. – На Канарах, вот где!

«Ну это, положим, вряд ли, – подумал священник. – Не тот это человек, чтобы в трудную минуту на Канары ехать. Он спать не будет, пока не убедится, что вся власть у него, а не то, чтобы на пляже греться!»

Он завел «Жигули» и уже через десять минут въезжал на прихрамовую территорию.

* * *

День прошел на удивление спокойно. Отец Василий уже и отвык от таких хороших, ровных, прогнозируемых дней. В храм пришли помянуть павших товарищей парни, вернувшиеся домой из очередной «горячей точки». Заглянул на полчасика Толян. Пришли креститься прежде не бывавшие здесь девчонки-подростки. Торопливо поставил свечку и тут же исчез некогда известный своим научным атеизмом местный политический лидер… Отец Василий многое бы отдал, чтобы все дни его служения проходили столь же интересно и плодотворно. А в коротком перерыве он съездил в автомагазин и купил тонированную пленку на стекла своей машины. Пленку ему тут же приклеили, и теперь не то что прицелиться, даже увидеть, что там происходит внутри салона, не представлялось возможным. Ребята как-то говорили ему, что в областном центре сейчас за это гоняют, но в Усть-Кудеяре всегда были свои законы.

Лишь к поздней ночи священник завершил свои хлопоты и направился домой. Понимая, что в машине он гораздо более защищен, особенно теперь, за бликующей, почти зеркальной пленкой, он поехал домой на своих «Жигулях». Но по пути остановился у шашлычной и, спрятавшись под тентом в самом углу, заказал себе минералки. Он выжидал время.

Кто бы сейчас им ни «занимался», он заинтересован в хорошей освещенности, и вечерняя заря еще обагряла небосвод. Но пройдет минут десять, и условия «охоты на попа» качественно ухудшатся. Священник вдруг подумал, что разгадка того, почему в него не стреляли вчера во дворе, а дождались, когда он выйдет в хорошо освещенную кухню, абсолютно банальна – у снайпера нет инфракрасной оптики.

– Батюшка, давай к нам! – позвали священника за соседний столик. – У нас такая рыбка к пиву!

– Не сегодня, ребята, спасибо, – кивнул священник. Пиво сейчас было лишним, ему нужна абсолютная реакция.

Он дождался момента, когда на землю упала настоящая бархатная ночь, расплатился с Верой, сел в машину и вскоре подъезжал к своему дому.

Он поставил машину у летней кухни, под прикрытие сарая. Здесь его могли бы достать разве что из окон собственного дома.

«Черт! А ведь это возможно! – осенило отца Василия, когда он уже вышел из машины. – Кто им помешает устроить мне засаду дома?» Священник быстро пересек открытый пятачок пространства у летней кухни и в две секунды оказался у второго входа в дом. Открыл дверь, шагнул в темноту и замер.

Сначала все было тихо. Но потом он отчетливо осознал, что был прав и в доме есть чужак. Отец Василий не знал, почему он так в этом уверен, но…

Он стремительно проскользнул к детской. Присел, нащупал в углу стоящий здесь с прошлой зимы обломанный черенок лопаты и ткнул концом в находящийся в двух метрах выключатель.

Удар был так силен, что черенок разлетелся вдребезги по всему коридору. Отец Василий кинулся в сторону затмившей дверной проем легкой, едва заметной тени и, ухватив что-то теплое, наудачу сделал подсечку. Мужик упал. Священник придавил его сверху, нащупал кисть и повернул ее на излом.

– А-а-а! – заорал и задергался под ним киллер, пахнув еле заметным запахом пота и дорогих сигарет.

«Вот что тебя выдало!» – усмехнулся отец Василий, выдернул свободной рукой брючный ремень и стянул обе кисти незадачливого киллера за спиной. Сам он не курил никогда, даже в армии не соблазнился, и, видимо, именно этот запах и насторожил его. Священник привстал, дотянулся до выключателя и, прищурившись от залившего коридор света, перевернул мужика на спину. Это был Тихон! Тот самый, что руководил первой поимкой отца Василия.

– Какие люди! – восторженно удивился отец Василий. – И чего это мы здесь делаем? Одного раза мало показалось? Или должок Парфену отрабатываем?

Тихон только сопел и морщился от боли.

Отец Василий перевел взгляд на выпавший из вывернутой кисти плотницкий топор, большой, отлично наточенный.

– Не мой инструментик, – покачал он головой. – Но хорош. Молчать будем или как?