многие события оцениваются по-разному. Черчилль, например, считал защитников Гонконга, англичан и канадцев, героями. Японский же автор пишет о них с презрением: должны были держаться полгода, а сдались через 18 дней. И дальше мы встретимся с этим явлением — я имею в виду, с разной оценкой событий.

На других направлениях японцы также одерживали победы. Они заняли Филиппины, которые тщетно пытались защитить американцы, и Индонезию — «нидерландскую Ост-Индию». Теперь уж у них была нефть. Японские отряды высадились на Новой Гвинее, угрожали Австралии, бомбя ее северные районы. Словом, японский «блицкриг» (молниеносная война) удался вполне. Они навредили свободному миру хоть и поменьше немцев, но тоже вполне достаточно. Гитлер перед смертью высоко оценивал вклад Японии в войну.

Лирическое отступление

В результате японских побед под контролем Японии оказались страны, где производился почти весь натуральный каучук. В первую очередь речь идет о Малайе и Индонезии. Так что проблема эта перед свободным миром встала особенно остро. Пришлось получать искусственный каучук. Дело это было не столь уж новое, но американцев существовавшие технологии не удовлетворяли. А Америка уже в то время была «арсеналом демократии».

Тут Вейцман и тряхнул стариной. До этого он мирно колдовал в Англии над авиационным бензином. Но теперь был нужен искусственный каучук. И срочно. Рузвельт лично пригласил Вейцмана в Америку в начале 1942 года. И старик не сплоховал. Правда, поездка в Америку была отложена на месяц из-за гибели сына, который был английским военным летчиком и погиб как раз в то время. (Другой сын Вейцмана, тоже служивший в английской армии, стал инвалидом после ранения.)

В Америке Вейцман сумел быстро разработать лучшую по тем временам технологию производства искусственного каучука (бутадиенового). В общем, такой же блестящий успех, что и в Первую мировую войну со взрывчаткой для морских орудий.

Глава 116

Хаос

В конце февраля 1942 года Вингейт вылетел в Индию. Его вызвал туда уже знакомый нам Вейвел, в свое время лояльно отнесшийся к грубому меморандуму Вингейта и назначенный в те дни командующим в войне против японцев. Вингейт еще не знал о целях Вейвела. А вызвал его командующий именно для организации партизанских сил.

Вскоре Вингейт был в Бирме, где и развернулись последующие драматические события. Англичане к этому времени уже потеряли Малайю и Сингапур и потерпели ряд поражений в Бирме. В начале марта японцы наступали на Рангун — столицу Бирмы и ее морские ворота, к тому же единственные тогда, в начале 1942 года ворота в Китай. «В нашем распоряжении не было войск, которые могли бы достичь Рангуна вовремя, чтобы его спасти. Но если мы не могли послать армию, мы могли послать человека», — писал Черчилль. «Человек» этот, генерал Александер, прибыл в Бирму почти одновременно с Вингейтом. Спасти Рангун он уже не смог, но пользу принес. При нем британские войска действовали лучше, стало больше порядка в управлении. Однако положение оставалось не просто тяжелым — оно быстро ухудшалось.

Мало того, что с падением Рангуна не было больше надежд на подкрепление и снабжение, ситуацию очень осложняла огромная волна беженцев. Тут надо кое-что пояснить.

Дельта реки Иравади вообще и район Рангуна в частности были весьма густонаселены, ибо это один из главных рисоводческих районов мира. Его организовала на рубеже XIX-XX веков английская колониальная администрация, оценившая тамошний потенциал. (До прихода англичан рис в этом регионе выращивали только для местного потребления.)

Бирма, в отличие от соседних Индии и Китая, не только много лет не знала голода, но и снабжала рисом всю Британскую империю! После установления в XIX веке английского господства в этот благодатный край начали переселяться, причем в большом числе, индийцы. Англичане им в какой-то степени покровительствовали. Да и административно Бирма до 1937 года была объединена с Индией. Постепенно часть индийцев стала подниматься по социальной лестнице. Ко времени, описываемому мною, многие из них уже были уроженцами Бирмы. Среди индийцев имелись и люди богатые, и средний класс, и беднота. Ничего специфического в этом нет. Такое положение складывалось во многих странах. Спецификой же Бирмы можно считать то, что, поскольку главной отраслью там было рисоводство, разбогатевшие индийцы охотно вкладывали капиталы в землю. И к началу войны большинство землевладельцев-помещиков в дельте Иравади были не бирманцами, а индийцами. (Многие собственно бирманские феодальные роды были уничтожены англичанами ещё в XIX веке при завоевании Бирмы.) Торговцами и ростовщиками тоже выступали выходцы из Индии (или их сыновья). Крестьяне-арендаторы, напротив, были бирманцами — ситуация всегда взрывоопасная.

Но бирманцы не любили индийцев вообще. В частности и потому, что беднота, продолжавшая приезжать из Индии, сбивала цену на рабочую силу. В предвоенные годы дело доходило до попыток индийских погромов, хотя индийцы не шли, как бараны, под нож, а отбивались.

Лирическое отступление

Антииндийские выступления шли под буддистским знаменем. Среди индийцев были и мусульмане (из Бенгалии). Их нападки на буддизм, который они считали идолопоклонничеством, спровоцировали взрыв в 1938 году. Били, конечно, не только мусульман, а всех индийцев — в таких случаях в тонкости не входят. Во главе погромных толп шли буддистские монахи. Так что и буддизм можно использовать для разжигания ненависти, о чем ещё будет упомянуто.

Все же при англичанах в основном был порядок. Но власть Англии теперь рушилась. Причем японцы в 1942 году полностью были на стороне бирманцев (японцы и бирманцы «желтая раса», a индийцы европеоиды или, реже, негроиды). И бирманские отряды даже действовали в составе японской армии. Словом, приближения японцев индийцы ожидали с ужасом, бирманцы — с восторгом.

Предвоенный Рангун был городом более чем наполовину индийским. От портовых грузчиков до крупных коммерсантов, среди чиновников и полицейских, всюду преобладали индийцы. При приближении японцев началось бегство. Первая волна беженцев (более 200 000 человек) хлынула на запад, по дорогам и бездорожью, стремясь выйти к тем пунктам побережья, куда могли подойти посылавшиеся из Калькутты корабли. Уже тогда было много жертв и трагедий.

Скоро японцы заняли побережье. Тогда волна беженцев хлынула на север — туда, где еще держалась английская военная власть. Сухопутная граница Индии с Бирмой была тогда мало где проходима. Все это оказалось на руку японцам. Беженцы забили дороги, не давали двигаться войскам, их надо было кормить, в их лагерях вспыхивали эпидемии. Центром событий стала «северная столица» Бирмы — город Мандалай. Туда и прилетел Вингейт, для изучения возможностей организации партизанской борьбы в Бирме.

Глава 117

Отступление