— Но, позвольте…

— Не позволю! — отрезал Иртеньев. — Больше того. Я требую отчёта, на что пошли деньги, направленные сюда, в Петроград?

— Что?.. — Серебрянский смешно вытянул шею. — С какой стати я должен вам отвечать?

— Не только отвечать, а чётко и ясно, причём письменно, информировать меня о деньгах, потраченных на Петроградские беспорядки. Имею сведения, — Иртеньев перешёл на зловещий шёпот, — что часть денег присвоена именно вами.

— Как?.. Вы меня обвиняете?.. Меня?.. Одного из тех, кто ведёт остальных в истинное царство справедливости?.. — так и взвился Серебрянский. — Да я!.. Я… Я требую партийного суда!

— Чего?.. — Полковник угрожающе приподнялся в кресле. — А ну садись и пиши!

— Сейчас… Сейчас… — Серебрянский, мгновенно сник, торопливо обежал вокруг стола и, суетливо устраиваясь, забормотал: — Деньги… Деньги… Как будто вы не знаете, сколько пришлось заплатить 9 января нашим боевикам, чтобы они начали стрелять первыми?

— Первыми?.. — Иртеньев вскочил. — Вы что несёте?

— Я несу? — Серебрянский подпрыгнул на месте. — А как, по-вашему, мы должны были заставить солдат открыть огонь по толпе?

Иртеньев вздрогнул, он понял, что тогда, там, на площади всё было спланировано заранее, такими вот как этот, трясущийся от страха «профессор». Иртеньев встал, пытаясь успокоиться, подошёл к окну и вдруг услышал, как за его спиной клацнул курок.

Полковник обернулся и увидел, что поднявшийся из-за стола Серебрянский, трясущейся рукой пытается навести на него свой браунинг. Мгновенно среагировав, Иртеньев рванул из-за пояса верный «бульдог» и без колебания нажал спуск.

Раздался выстрел, лицо Серебрянского странно побледнело, он завалился на спину, а у Иртеньева от ярости всё поплыло перед глазами, и почему-то отчётливо возник всё тот же, пляшущий на боало дикий мганга…