Джоселин приникла к груди мужа и слушала частый стук его сердца, перекликавшийся с ее собственным сердцем, и затихавший плеск воды о стенки ванны. Они лежали долго, не размыкая объятий, и покой, снизошел на нее, проник глубоко внутрь, и Джоселин поняла, что какие бы непонятные и могущественные силы ни привели ее в объятия Рэнда, именно в них ей изначально предназначено быть.

Но вот он тихо засмеялся. Джоселин подняла голову и с улыбкой встретила взгляд бездонных темных глаз.

– Что это, мой милый муженек, вас так насмешило?

– Милая женушка, я вовсе и не думал смеяться. Этот звук издал человек, полностью довольный своей участью в жизни. – Он легко коснулся губами ее губ. – А также своей женой.

Джоселин просияла. Счастье, которое она испытывала, готово было перелиться через край.

– Боюсь только, как бы горничные не прокляли свою участь, когда увидят, какой мы тут устроили беспорядок. Половина воды выплеснулась на пол.

– Придется им к этому привыкать, – лениво и несколько самодовольно улыбнулся Рэнд, что ничуть не обидело Джоселин. – Не думаю, что с этих пор стану принимать ванну в одиночестве. – В его глазах вспыхнул опасный блеск. – Я нашел-таки способ, который лучше всякого другого утоляет дискомфорт любого рода.

Джоселин обвела глазами бальный зал в доме лорда Уэстерфилда, который любезно предоставил свои апартаменты для проведения праздничных мероприятий, посвященных Авалонии. Этим вечером Джоселин не стала надевать очки, но, тем не менее, то и дело ловила пристальные взгляды, нацеленные на нее и на Рэндалла. Джоселин не предполагала, что появление лорда и леди Бомон может вызвать какое-либо подобие скандала. За последнее время в ее жизни произошло столько разных событий и с такой стремительностью, что вопрос о том, какова будет реакция лондонского общества на их с Рэндом возвращение, просто не приходил ей в голову. Оказывается, задуматься все-таки следовало. В последнее свое появление в обществе она тоже была объектом повышенного интереса. Но тогда интерес к ней вызвало внимание принца Алексиса. Джоселин следовало догадаться, что ее исчезновение будет замечено и обсуждено, несмотря на то что сезон уже близился к концу. Конечно, ее родные покинули город в то же самое время, и все они полагали, что в обществе решат, будто красавица Джоселин Шелтон уехала вместе с ними. Но вот она вернулась и оказалась женой совсем не того человека, которого прочили ей в мужья.

Они с Рэндом прибыли как раз вовремя, чтобы успеть на церемонию, на которой Алексис и принц-регент обменялись прочувствованными, но, к общему удовольствию, краткими речами и ценными подарками. Затем последовали тосты за дальнейшее укрепление добрососедских отношений между Англией и Авалонией, после чего заиграла музыка, и начались танцы. И только когда бал был в разгаре, Джоселин поняла, что они с Рэндом привлекают не менее пристальное внимание, чем особы королевской крови.

– Рэнд, – тихо сказала она мужу. – Или я ошибаюсь, или мы вызываем всеобщее любопытство.

– Не ошибаешься, – хмыкнул он. – Тебя это беспокоит?

– Нет, – произнесла она неуверенно. – Просто я этого не ожидала.

– Предлагаю извлечь для нас выгоду из этой ситуации.

– Как же мы это сделаем?

– Покажем всем сплетникам, что наш союз заключен не вследствие каких-то сомнительных соображений, а по одной только любви.

– По любви?

– И приступим немедленно! Сними перчатку и дай мне руку.

– Руку? – Она со смехом стянула перчатку. – Зачем?

– Мне вдруг пришло в голову, что до сих пор я был довольно невнимательным мужем. – Он взял ее левую руку в свою правую, а свободной рукой достал что-то из жилетного кармана. – И намерен исправиться прямо сейчас.

Джоселин затаила дыхание. Рэнд надел ей на палец кольцо с большим овальной формы сапфиром в обрамлении мелких бриллиантов. Джоселин недоверчиво уставилась на сапфир. Ни разу в жизни не видела она ничего более очаровательного, более пронзительно-синего. И никогда ей не дарили подарков, наполненных таким глубоким значением.

– О Боже!

– Сегодня этот перстень был моей первейшей заботой. Я сначала хотел найти что-то под цвет твоих глаз, но пришлось довольствоваться этим. Когда-то считалось, что бриллианты в сочетании с сапфиром защищают владельца от всякого зла. Я вспомнил обстоятельства нашего знакомства, и этот камень показался мне самым подходящим. – Рэнд помедлил. – Но если тебе не нравится, я могу заменить…

– Ни за что! – Джоселин растроганно шмыгнула носом. – Он прекрасный…

– Вот и хорошо, – со вздохом облегчения сказал Рэнд и поднес ее руку к губам. – Но он меркнет по сравнению со своей владелицей.

– Я никогда с ним не расстанусь.

– Даже играя на бильярде? Или в ванной? – поддразнил он жену.

– В ванной тем более, – решительно сказала Джоселин, отняла у него руку и поднесла камень ближе к свету. – Никогда. – Она перевела взгляд с небесно-синего камня на темные глаза мужа. – Ты ведь далеко не беден, правда?

– Это спрашивает моя любопытная женушка или меркантильная часть ее натуры?

– Это простое любопытство, – сдержанно отозвалась Джоселин.

– Наверное, я все-таки обеспечен несколько лучше, чем ты предположила, – смущенно признался он. – И я готов познакомить тебя с состоянием моих финансов, когда ты только этого пожелаешь. А сейчас… – Он поклонился ей с самым серьезным видом. – Моя дорогая женушка, поскольку мы с тобой еще ни разу не танцевали, я ни о чем так не мечтаю, как пригласить тебя на танец. Это, кажется, вальс?

Он протянул ей руку. Джоселин вложила в нее свою, все еще потрясенная подарком и словами, которыми он сопровождался.

Брак по любви… Постепенно изумление прошло, и счастье переполнило Джоселин. Она выразила в улыбке всю свою любовь, не думая о тех, кто наблюдал за ними сейчас, и о том, что светские сплетники при этом могли подумать.

Джоселин и Рэндалл протанцевали вальс, затем следующий танец, потом еще один, и им было все равно, по правилам это или нет. Они просто наслаждались близостью друг друга и слитными движениями в такт мелодии. Наконец Рэнд увел жену из танцевального круга и не выпустил ее руки из своей, даже когда они остановились. Наверное, это тоже было не принято, но зато как чудесно!

– Дорогая моя леди Бомон!

Рэнд и Джоселин обернулись! Им ласково улыбалась герцогиня Роксборо, теща Ричарда, которая недавно стала еще и свекровью Марианны. Джоселин виделась с ней мельком на свадьбе брата и всегда приятно удивлялась ее сердечной манере общения.

– Ваша светлость! – Джоселин слегка присела.

– Нет-нет, без этих глупостей. – Пожилая леди взяла Джоселин за руки и расцеловала в обе щеки. – Мы близкие люди, дорогое дитя, ваш брат женат на моей дочери, моя милая внученька – ваша племянница, а одна из ваших сестер вышла замуж за моего сына. Вы мне почти что дочь, а мне всегда очень хотелось иметь еще одну дочь. Я рада, что вы выглядите такой… – герцогиня отступила на шаг и несколько секунд изучала Джоселин, – счастливой. Да, это самое подходящее слово. И еще я очень довольна вашим выбором.