В: Таким образом, ваш капитал вырос в пять раз.

О: Да.

В: И вот наступил 2000 год. Близится крах NASDAQ.

О: Да, вот-вот наступит крах. Я закрыл почти все позиции и вышел в деньги.

В: Каким образом вы работали со стоп-ордерами в тот период? Как вы их перемещали?

О: Японские свечи. Чуть ниже последней свечи, если она была зеленой. Я выставлял стоп чуть ниже дневного минимума.

В: Значит, вы выставляли их по минимуму предыдущего дня, даже не двух дней?

О: Да, по минимуму предыдущего дня. Это могло продолжаться неделю или дольше — все зависело от движения акции и ее потенциала.

В: 2000 год продолжается, впереди крах, что происходит далее?

О: Рынок иссяк, техники, которые я использовал ранее, перестали давать результат. Я был не слишком искушен в игре на понижение, а рынок занимался именно этим.

В: Вы покупаете что-то на прорыве, а на следующий день ваш стоп-ордер выбивает, потому что рынок перевернулся и цена упала до минимума, который показывала свеча?

О: Абсолютно верно.

В: И рынок то и дело выбивает ваши стоп-ордера?

О: Да, они постоянно срабатывают, и мне пришлось устроиться на другую работу.

В: Что это была за работа?

О: Хуже не придумаешь. Я стал продавать копировальные аппараты.

В: Значит, вам пришлось радикально сменить род занятий. Торговля акциями NASDAQ на подъеме биржи имеет мало общего с продажей копировальной техники.

О: Для меня это было каторгой. Моей страстью всегда был фондовый рынок, и я не переставал следить за ним.

В: Вы продолжали заключать небольшие сделки?

О: Очень небольшие. Да, очень небольшие. Ликвидность и объемы были несравнимы с прежними.

В: Каковы были размеры ваших убытков, когда ваши позиции стали закрываться? Вы потеряли треть или половину?

О: Я потерял около 100 000 долларов.

В: То есть менее трети?

О: Да.

В: Вы начали продавать копиры, и что было дальше?

О: Я познакомился с девушкой, мы поженились. Я продолжал работать на прежнем месте, она же получила степень MBA в Университете Дьюка.

В: Вам попалась толковая девушка.

О: Не то слово. Я рассказал ей, что моя страсть — фондовый рынок и я мечтаю вернуться к игре на бирже. Она сказала: «Я устроюсь на работу, и пока мы будем жить на мои деньги. В остальном я полагаюсь на тебя».

В: Такое бывает нечасто.

О: Она оплачивала наши счета примерно три с половиной года.

В: Вы понимаете, как вам повезло?

О: Конечно. Моя жена настоящее сокровище. У меня было три с половиной года. Года через полтора я покончил с продажей копиров и вернулся к работе с акциями. Теперь у меня был высокоскоростной Интернет — я обзавелся кабельным модемом. Я купил все, что нужно, и наладил работу, но в это время мне стало ясно, что E*TRADE оставляет желать лучшего.

В: Эта компания была просто посредником. Она не обеспечивала прямого доступа к рынку. (E-trade не предоставляла прямого доступа к рынку на описываемый момент времени, но оказывает такие услуги сегодня. Сказанное в контексте данного интервью не отражает нашего мнения об услугах E-trade в настоящее время. — Прим. авт.).

О: Работать с ними было ужасно. Они съедали мои прибыли, я подавал заявку, и она зависала на минуту. За это время рынок уходил вверх на полпункта. В ту пору я занимался в основном быстрыми спекуляциями, и это никуда не годилось. Теперь передо мной стояло пять мониторов. Мне не забыть тот день, когда я впервые увидел минифьючерсы ER217. Я не поверил своим глазам. «Как этим торгуют? Это невозможно. Это просто фантастика». Я чувствовал себя мальчишкой из школьной футбольной команды, который наблюдает за стремительной игрой профи. Чуть позже темп немного снизился, и я попробовал заниматься бумажной торговлей. Затем я поработал на симуляторе, а в январе 2005 года заключил свою первую сделку и получил прибыль. 70.

В: Вы заработали 70 долларов на одном контракте?

О: Точно! Минус 5,40 комиссионных [смеется].

В: Сколько времени вы занимались бумажной торговлей и тренировались на симуляторе?

О: Три месяца.

В: При этом вы вели дневник и анализировали свой подход?

О: Да. На самом деле я еще не выработал своей тактики. Это было нечто вроде скальпирования. Я был очень пуглив. Стоило цене подняться, я продавал то, что у меня было. Я заключал слишком много сделок, наверное, штук двадцать в день.

В: Но все это было и на симуляторе, у вас была масса данных.

О: Да.

В: Что происходит дальше, каким образом вам удалось набить руку?

О: Я дополнил свою тактику парой наработок, подключил к делу японские свечи и потихоньку выработал собственный подход. Со мной работал парень, Даниэль, по прозвищу Джаз. Я видел, как он делает по четыре-пять пунктов, и это произвело на меня впечатление. У меня был иной метод — быстрое скальпирование. В итоге я разработал собственную систему, используя и то, что делал Джаз, — он заключал более крупные сделки и держал позиции дольше. Я начал торговать, используя скользящие средние и японские свечи, я продавал треть позиции на уровне 0,6, потом немного еще, после чего продолжал перемещать стоп вниз, ориентируясь на свечи.

В: Вы продавали часть позиции, чтобы зафиксировать прибыль?

О: Да. Перемещая стоп вниз и давая прибыли немного подрасти. Этот подход я усвоил еще на фондовой бирже.

В: Когда первая цель достигнута, вы перемещаете стоп в точку безубыточности?

О: Нет, не всегда. Опять-таки, я смотрю на свечи и выставляю стоп, чуть выше. Обычно я использую пятиминутный график. Я держу перед глазами 15-минутный и часовой графики, но пользуюсь пятиминутным.

В: Иными словами, если цена достигает минимума или максимума на пятиминутном графике, вы закрываете позицию. Любопытно, что в 1998 году вы играли исключительно на повышение, а теперь оказались на стороне «медведей». Расскажите об этом поподробнее. Почему теперь вы играете в основном на понижение?

О: От других трейдеров я слышал, что падение происходит куда быстрее, чем подъем. Я проанализировал данные по собственным сделкам. Я всегда зарабатываю больше, если мне удается поймать максимум, а не минимум, и это накрепко засело у меня в голове. Такова реальность. У меня лучше получается играть на понижение.