Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вильгельм обернулся, и сердце у него в груди уперлось в ребра. Он оставил Хьювила в Ирландии с Изабель, велев прислать его при первом же происшествии. С усилием проглотив кусок, бросив остатки завтрака, он поднялся на ноги, посмотрел на молодого человека и жестом остановил его, когда тот собирался преклонить колени.
— Что за новости? — требовательно спросил он и щелкнул пальцами, подзывая своего оруженосца. — Эля! — потребовал он.
Лицо Хьювила было серым от усталости, а под глазами залегли тени. На скуле таял синяк.
— Милорд, люди Мейлира Фицгенри напали на ваши земли через неделю после вашего отплытия сюда. Они сожгли амбары в Ньютауне, разграбили дома, перерезали жителей и увезли награбленное. В стычке погибло двадцать ваших людей… и… мой брат Дай тоже был убит, — голос Хьювила задрожал. Он принял чашу из рук оруженосца и залпом осушил ее.
Вильгельм почувствовал, как кожа на его руках покрывается мурашками, а волосы на затылке встают дыбом.
— Эх, парень, мне так жаль! — сказал он. — И из-за твоей утраты, и из-за новостей, которые ты привез.
Хьювил безуспешно пытался что-то сказать. Потом он собрался с видимым усилием и продолжил рассказ:
— Лорду Жану удалось поймать зачинщиков недалеко от Килкенни, он привел их к графине. Она… она отправила их в темницу. Она говорит, что предпочла бы видеть их повешенными, но ожидает вашего согласия на это.
Это было похоже на Изабель с ее боевым духом. Вильгельм был уверен, что слово «отправила» было чересчур дипломатичным. «Бросила» больше соответствовало сделанному.
— Вашим людям удалось сохранить ваши ирландские земли под вашей властью, и лорд Жан утверждает, что им ничто не угрожает. В Ньютауне уже начали восстанавливать разрушенные дома, и графиня взяла часть средств из Пемброука для отстройки ферм, а также кое-что одолжила, а кое-что купила у де Лейси и де Брозов.
Вильгельм резко кивнул и мысленно возблагодарил Бога за выдержку и быстроту реакции его жены и поверенных. Если бы у них было меньше храбрости, он бы сейчас выслушивал длинный перечень страшных потерь, а не короткий отчет, причем многое уже было исправлено.
— Графиня велела выяснить, все ли с вами в порядке, и если это так, то тогда она спешит заверить вас, что и с ней все будет хорошо.
Вильгельм поблагодарил Хьювила и, снова выразив ему свои соболезнования, отпустил его повидаться с отцом. Молодому человеку предстояла незавидная задача рассказать Рису о том, что Дая больше нет, о том, что, хотя он видит одного из своих сыновей сейчас перед собой, другого ему больше не суждено увидеть никогда. Вильгельм сжал кулаки. Его желание оказаться сейчас рядом с Изабель было острым, как свежая рана. Ему была ненавистна необходимость находиться сейчас здесь, среди врагов и соперников, и вести грязную политическую войну, вместо того чтобы честно сражаться в открытом бою с обнаженным мечом.
— Ублюдки, — коротко прокомментировал услышанное Вилли.
— Я знал, что Мейлир нападет на наши земли, как только я уеду, — сказал Вильгельм с горящими от злости глазами. — Его ухмылка сказала мне об этом, как только я прибыл ко двору.
— Я полагаю, теперь она окажется у него на лице с обратной стороны, — с мрачным удовлетворением заметил Вилли.
— Я в этом не сомневаюсь, но победить в одном сражении не значит выиграть войну. Это только начало… и я молю Бога о помощи, потому что ему одному известно, когда все это кончится.
— Похоже, твои планы сбить с Маршала спесь потерпели крах, если, конечно, правдивы новости из Ленстера, — ядовито заметил Мейлиру Фицгенри король Иоанн. Поужинав в главном зале, он удалился в личные покои в компании своих фаворитов и советников, среди которых были и ирландские лорды, сопровождавшие Вильгельма Маршала в его путешествии через море. Иоанну доставляло удовольствие отмечать их. И к тому же, если он будет держать их рядом с собой, а Вильгельма, наоборот, отодвинет подальше от собственной персоны, у Маршала будет мало возможностей общаться со своими вассалами.
Мейлир скривился:
— Это лишь небольшая заминка, сир, и этого не случилось бы, если бы я лично возглавлял набег.
— Но Маршала там тоже не было, — с подчеркнутой медлительностью произнес Жерар д’Ате, сидевший на расписном дорожном сундуке со сложенными руками и выражением презрительной задумчивости на худом лице.
Мейлир оскалил зубы.
— Нет, но он взял с собой не слишком верных ему вассалов, а там оставил свое войско. Он намеренно оставил в Ирландии своих английских рыцарей, и мне известно из достоверных источников, что Стефана д’Эвро он наделил определенной властью, поскольку тот женат на женщине из рода де Лейси, — он обернулся к Иоанну На его лице были написаны ярость и готовность к драке, как у терьера, почуявшего след лисицы. — Сир, если вы позволите мне вернуться в Ирландию, клянусь, я каленым железом пройдусь по маршаловским землям и самолично заставлю его отказаться от своей гордыни. То же относится и к де Брозу.
Д’Ате фыркнул:
— Если тебе это удастся, значит, не только меч, но и яйца у тебя железные.
Мейлир Фицгенри смерил наемника презрительным взглядом:
— Так и есть, — огрызнулся он. — И таковы были все, кто следовал за Ричардом де Клером. Мой предок был английским королем, когда Маршалы были лишь самонадеянными мальчишками в конюшне с руками по локоть в навозе.
Д’Ате поднял одну бровь, но ничего не сказал.
Иоанн прекрасно понимал, что Мейлир намеренно упомянул о своем родстве с королем, несмотря на то что был незаконнорожденным и к тому же валлийцем по материнской линии. Иоанн мог прекрасно обойтись без валлийцев при дворе.
— Я не сомневаюсь в твоем мужестве, — произнес он с язвительной усмешкой. — Я даю тебе свое согласие на возвращение в Ирландию. Используй его для того, чтобы снести некоторые стены.
Мейлир поблагодарил его, а затем с коварным выражением лица склонился к нему поближе:
— Сир, мои шансы на успех возросли бы во много раз, если бы вы призвали людей Маршала, оставленных в Ирландии, к вам на службу.
Иоанн взглянул на него с интересом. Вот это было уже стоящее предложение.
— Прикажите им прибыть в Англию под угрозой конфискации их земель в случае отказа, — продолжил Мейлир. — Жан Дэрли арендует у вас землю с правом ее передачи по наследству, и он многое потеряет, если не послушается вас. А мне это развяжет руки, чтобы выполнять обязанности вашего юстициария.
Иоанн поигрывал рубинами и сапфирами, висевшими у него на шее на золотой цепочке. Это предложение произвело на него сильное впечатление. Мейлир был под стать ему самому. Если прямой путь отрезан, значит, нужно прорыть туннель и взорвать врага. На самом деле, по мнению Иоанна, копание туннелей часто было даже предпочтительнее. Он ничего не терял. Если рыцари Вильгельма оставят Ленстер и прибудут к нему, ирландские земли Маршала останутся незащищенными. Если же они не подчинятся королевскому приказу, Иоанн сможет заполучить их английские владения. А Мейлир Фицгенри не был таким уж необходимым человеком, что бы там ни думал о себе этот коротышка, и, если он не сможет сбросить Маршала и де Броза с их высот власти в Ирландии, у Иоанна на примете уже было несколько человек ему на смену.