– Токмо чтобы завтра спозаранку была тут как тут!

На радостях Немира чмокнула старуху в морщинистую щеку и принялась помогать грузить лекарства, за коими и прибыл торговый обоз. Управились необычайно быстро. И скоро под скрип колес и дребезжание брони девица сидела плечом к плечу с другом и наслаждалась созерцанием местных красот.

Возница без устали рассказывал, как ждет ребенка. И конечно, теперь это будет сын. Ведь не может Макошь и на этот раз не ответить на рьяные молитвы и даровать шестую девку.

За последнее время Олелько еще больше возмужал. Широченные плечи, крепкие руки. Свои дурацкие приставания он оставил в прошлом. Возможно, из-за ожогов, а возможно, просто вырос и стал серьезнее.

Внезапно юноша вздрогнул и крутанул самострел. Здоровенное оружие, что на пять сотен локтей било ногай-птицу, даже не взвизгнуло, выискивая в ясном небе мишень.

– Что там? – спросила Немира, уже натягивая тетиву верного лука.

– Вон облако видишь? – указал на запад юноша.

– Вижу, – девица без особого труда разглядела белую массу, что двигалась супротив ветра, а следом различила гомон. Сглотнула. Рука, удерживавшая стрелу, чуть дрогнула. – Они к нам летят?

– Нет, – чуть расслабился Олелько, но ладоней с рукояти не снял.

– Первый раз вижу, чтоб их столько летело разом, – нахмурился возница. – Ох, надобно было на рассвете ехать!

– И что это значит? – спросила Немира, изо всех сил стараясь отогнать подступающие воспоминания об этих крылатых тварях.

– Кто ж их ведает? – пожал плечами возница и стеганул лошадь. – Но, пошла, родимая! И узнавать их планы у меня нет никакого желания.

Немира и Олелько мысленно согласились с мужчиной. Впрочем, облако скрылось из виду так же быстро, как и появилось. И скоро юноша снова сидел подле спутницы. Возобновилась непринужденная беседа. Разве что три пары глаз тщательней рыскали взглядами по небу.

В какой-то момент девица тряхнула головой – и на лоб упала прядь волос. Но, прежде чем она успела поднять руку, Олелько уже заправил выбившийся локон за ухо. От легкого касания в животе что-то сжалось. И сама не понимая почему, Немира чуточку отодвинулась от крепкого тела да принялась еще активнее поддерживать разговор с возницей. Мысль о поездке в Луннинец вдруг показалась не такой уж и хорошей.

Юноша лишь вздохнул, но не перестал поглядывать на спутницу. Девице же чудилось в этих взглядах что-то новое, чего раньше она не улавливала. И от этого становилось малость не по себе. Будто в своих отношениях друзья перешагнули какую-то черту.

– Ой, совсем запамятовал, – Олелько полез за пазуху и вытащил сложенный пергамент.

– Представляешь, не успел сегодня толком забраться в телегу, как на ее борт ворон опустился с привязанным к лапе письмом. Еле отобрал. – Олелько задрал рукав до локтя, обнажив след с запекшейся кровью. – У него крыло оказалось ранено. Кабы на обоз не сел, так навряд ли бы письмо добралось до вас.

Немира с гулко бьющимся сердцем осторожно взяла шероховатый прямоугольник. На нем красовалась печать Лунного храма. Девица не ведала, что в письме, но почти наверняка знала, от кого оно. Только ведьмарь мог отправить ворона вместо голубя. Чуть дрожащие пальцы с хрустом надломили смоляную лунницу.

– Э-э-э, может, это для верховной жрицы, – высказал предположение возница, но Немира его уже не слышала. Сейчас весь мир для нее сосредоточился в этих неровных строчках… В висках стучало. Воздуха вдруг стало не хватать. Девица жадно читала. Войтех спрашивал сестру о том, как протекает жизнь в храме, рассказывал, что обосновался где-то на востоке в крохотной деревушке, полной нечисти… Но самое ужасное, он признавался, что готов осесть на одном месте навсегда.

И ни полслова о Немире… Словно ее и вовсе не существовало. Ни намека на возвращение… Будто и не было обещания.

– Ты прав, – жестко сказала Немира и вернула лист Олелько. На нее будто вылили ушат ледяной воды. – Это письмо для верховной волхвицы.

– Так передашь, когда вернемся.

– Ты его нашел, тебе и передавать.

– Что-то не так? – взволновался юноша.

– Все добре. Хочешь, прочти, – равнодушно сказала девица и отвернулась, почувствовав жжение в уголках глаз. А когда справилась с собой, заметила, как Олелько залился краской, из-за чего ожог стал виден еще сильнее, и, спешно сложив пергамент, вернул его под рубашку.

– Так он такой роскошью не владеет. У нас на весь Луннинец едва ли с десяток чтецов наберется, – дал пояснение внезапно изменившемуся поведению юноши возница. – Поди, не кажного в храме всякими учениями балуют.

– Прости, – смягчилась Немира и опустила ладонь на кисть друга.

– Все в порядке, – юноша широко улыбнулся и подмигнул, – так что там?

Девица отдернула руку, но чтобы сгладить резковатость жеста, тут же предложила:

– Ничего. Если хочешь, могу научить тебя читать. А еще новому приему.

– Последнее мне куда интереснее, – признался Олелько.

– Ладно, – девица снова отвернулась к горам. Она не видела, но чувствовала, что юноша на нее пристально смотрит… Разве друзья так глядят? И снова решение поехать в Луннинец показалось не лучшей идеей… Впрочем, нет! Лучше погулять по городу, чем забивать голову дурными мыслями в одиночестве. Раз Войтеху она безразлична, то и он ей не нужен! Она изо всех сил постарается его забыть. И начнет прямо сегодня!

– А не заглянуть ли нам в «Жареное брюшко»? – вопрос Немиры тут же поддержал протяжный вой желудка – со вчерашней вечери девица так и не добралась до кухни.

– Я только за! – обрадовался Олелько.

– Самое время, – откликнулся возница, – у них как раз сегодня свежие пиво да квас. Жаль, мне не до того. Но, коли жена разрешится быстро, я еще вас угостить поспею.

«Жареное брюшко» горожане любили больше прочих харчевен в Луннинце. Не диво: опрятная постройка в два этажа блестела чистотой, добротная мебель, красивая посуда. К тому же хозяин привечал гостей не только свежей, вкусной едой да напитками, но и не преминул добрым словом уважить.

Сегодняшний день исключением не стал. Верещаки вкуснее Немира в своей жизни еще не пробовала: сочное, ароматное мясо, некрошащиеся косточки. А подливка какая! Мм! И блины прямо во рту таяли. Вот только удовольствие от снеди постоянно подпорчивали мысли о ведьмаре. Волей-неволей девица то сравнивала местный трактир с корчмой в Кревине, то внезапно вспоминала письмо, в котором так и не нашла ни одного знака, подтверждающего, что она не зря столько времени надеялась и ждала…

– Вкуфнотифтя! – дал оценку блюду Олелько и сунул в и без того набитый рот кусок блина.

– Верно, – выдохнула спутница и откинулась на спинку стула.

– Ефе?

– Наверное, не смогу, – Немира похлопала себя по животу, словно пытаясь оценить, можно ли еще туда что-то впихнуть.