– Тогда еще кваса?

– Пива! – Немира сама себе подивилась. Но внезапно залетевшая идея прочно укоренилась в голове. Неманос всегда сказывал, что лучшее средство от любых страданий – крепкая брага. Брагу, конечно, девица пить не станет: однажды попробовала, так всю ночь желудок наизнанку выворачивало. А вот пиво…

– Пива?

– Ты что, глуховат стал?

– Нет, – проглотил последний кусочек Олелько. – Просто неожиданно как-то, раньше ты всегда отказывалась.

– А нынче решила попробовать, – буркнула девица.

– Ладно-ладно… Эй, хозяин!

Пока Олелько заказывал пенный напиток, Немира огляделась. Но почему-то вместо убранства и гостей видела лишь лик Войтеха. Странно… За столько лет его образ должен был размыться, но вопреки неумолимой силе времени, точащей даже камень, представлялся очень четко. Даже слишком… Темные очи, рыжеватые волосы, четко очерченные губы…

– Немира.

– Да? – прорисовывающийся Олелько медленно вытеснял черты ведьмаря.

– Расскажи, что случилось? Что в том письме? – посерьезневший юноша всматривался в серые глаза.

– Все добре, – соврала девица и, не выдержав пристального взгляда, опустила голову.

– Как скажешь, – пожал широкими плечами Олелько и поднял кружку. – Тогда за нашу дружбу?

– Ага, за нее! – горячо поддержала тост Немира. Глиняные бока глухо брякнули друг о друга. Холодное пиво залпом полилось в рот. Когда же кружка вернулась на стол, юноша присвистнул.

– Жажда замучила, – слукавила спутница и утерла рот рукавом.

– Ты это, поосторожнее. Этот напиток коварный. Да и хмель долго не оставляет.

«А мне, может, того и надобно», – подумала Немира и осушила вторую кружку.

– Еще? – осторожно спросил Олелько.

– Ты прямо мысли мои читаешь, – охотно согласилась девица. На душе повеселело – так почему бы не добавить еще немного радости?

– Эй, хозяин, нам еще пива и колбаски вяленой!

К закуске девица не притронулась, а вот еще две кружки пива выпила. Не то чтобы напиток ей сильно понравился – горький, но приятный дурман не заставил себя долго ждать. И что самое главное, мучительные думы почти испарились.

– Может, прогуляемся? – предложил Олелько, он казался совершенно трезвым, хоть и выпил на две кружки больше. Хотя чего удивляться, поди, не впервой подобный напиток пробует. Да и вон здоровый какой, и все ж старше.

– Тут заезжий балаган остановился, людей уже третий день потешает.

– А пойдем! – Немира поднялась с лавки и чуть пружинящей походкой направилась к выходу. В душе пел хор каких-то крылатых нечистиков – никак Апивень напустил. Ну и ладно! Зато весело! И предатель этот совсем не вспоминается!

Девица уже видала скоморохов в Кревине. Но то были неопрятные «чучела», за-ради гроша подметающие собственными волосами грязную мостовую да похабные шуточки сочиняющие. Артисты же этого балагана были куда искуснее, их песни – забористее, шутки – смешнее. Да и выступали на специальном помосте. Но все равно представление наскучило слишком быстро.

– Не интересно?

Девица чуть скривилась.

– Тогда, может, обучишь меня новому приему?

– Давай, – согласилась Немира. Хмель все еще не выветрился.

Спутники незаметно подошли к тому самому саду, что прилегал к хате, где жил Олелько. Долгие ливни сделали свое дело – трава бушевала, земля чавкала, грязь цеплялась к сапогам. Немира порадовалась, что давно выработала привычку носить мужское платье да штаны – не то стирать не выстирать волхвицкий балахон. Хотя, представив, сколько раз придется упасть, прежде чем Олелько обучится приему, поняла, что радость преждевременна.

– Ступай за мной, – позвал юноша, – там взгорок, посуше будет. А то и на чердак можно податься.

– Не, там мало места. Пойдем на взгорок.

Парень оказался прав. Каким-то чудом тут даже земля просохла. Да и места было вдоволь. К тому же густой малинник прятал их от любопытных взглядов – даже в Луннинце не сильно жаловали девиц-воинов: бабе место у печи да подле люльки, а не в бою или потасовке.

Не дожидаясь, пока Олелько примет удобную позицию, Немира подсекла его, как научил Ратмир, – парень потерял равновесие и растянулся на траве. Девица залилась смехом. Но тут же почувствовала, как нога уезжает вперед. Миг – и Немира оказалась распластанной поверх друга. Несколько мгновений они отчаянно хохотали. А затем юноша вдруг крепко обхватил девицу и, перекатившись, подмял под себя. А после, ни слова не говоря, принялся целовать.

Апивень разом со своими служками сделал черное дело – хмель взыграл в жилах, кровь забурлила, – и невинное молодое тело, полное огня, пылко откликнулось на ласки. В голове помутнело, явь закачалась и отошла в сторону, уступая место страсти.

Немира жарко целовала темные очи…

Гладила каштановые волосы…

Выгибалась под крепкими руками ведьмаря…

Мужские ладони бесстыдно гладили и потискивали значительно округлившиеся за последние пару лет груди, бедра. Дыхание участилось, сердце отбивало чечетку где-то в голове. Наконец он вернулся. Наконец он всецело принадлежит ей… Войтех… Любимый…

Так мучительно сладко, так томно, так хорошо… Если бы только… Внезапно девица различила жжение на правом бедре. Видать, пчела укусила. Но для обычного укуса боль разрасталась с неимоверной скоростью и делалась почти нестерпимой. Словно кто-то прижал к ноге раскаленное железо. Немира раскрыла очи и замерла. Перед ней оказался вовсе не ведьмарь. Пухлые губы, светлые очи, кудрявые локоны. Олелько… Девица мотнула головой – наваждение не исчезло. Как же так?

Сопящий парень принялся развязывать тесемки ее рубахи.

– Нет, – увернулась от очередного поцелуя девица.

– Но… – юноша повторил попытку, но она снова не увенчалась успехом.

– Хватит, – прохрипела девица и решительно накрыла тесьму ладонью. Желание исчезло безвозвратно. Впрочем, если оно и было, то уж точно не к Олелько.

– Я же вижу, что нравлюсь тебе.

– Нравишься, – согласилась Немира. Юноша расцвел. – Но только как…

Слова утонули под пухлыми губами. Крепкие руки сильнее сжали девичий стан.

– Не надо, – Немира попыталась скинуть с себя разгоряченный «груз», но ничего не вышло – слишком тяжел да крепок тот был. – Оставь меня. Оставь!

Внезапно девицу обуяла жуткая злость, но вместо того, чтобы закричать и продолжить бестолково лупить кулаками по могучей спине, она взяла себя в руки и, припомнив наставления Ратмира, сумела выбраться из наглых бесстыдных лап.

– Дело в нем? – спросил задыхающийся юноша. Он стоял на коленях и держался за ушибленный бок.

Немира поджала губы. В конце концов, она не обязана отчитываться. Чай, не провинившаяся дочка.