– Митя пытался позвонить?

– Да они там все пытались. Распустились без меня! Но я их быстро приструнил: работа есть работа! И никаких посторонних разговоров!

– Что там с Владькиным компьютером?

– Там тоже история интересная. На нем вдруг оказалась прилеплена табличка «Не курить». А под ней все же видно, что зеленый глазок-то засветился! Я им сразу: «Это что еще за дела? Кто тут пользуется посторонним компьютером?!» Митя аж затрясся весь. Но ответил: «Не знаю…» Генка с Сашкой туда же, руками развели. Ну, я компьютер выключил, от всех проводов отсоединил. «У каждого свой пост, – говорю, – с вас хватит! Вы тут порнушку лазаете смотреть, что ли?»

– Молодчина, Влад, – похвалил Кис. – Теперь давай так: ты к вечеру объявишь, что Владькин комп забираешь с собой, домой. Типа того, что на досуге просмотришь, как они там без тебя проказничали. Понял?

– Это ты что ж, хочешь, чтобы ко мне с пистолетом ночью пришли, что ли? Митя же после такого заявления придет убирать меня!

– Вот и хорошо, – серьезно ответил Кис. – Тут-то мы его и сцапаем. Или ты боишься?

– Ты чего, спятил? Да чтоб ты знал, я никого не боюсь! А уж Митька, так тот и вовсе тряпка. Как он только отважился на такое дело, не пойму…

– Возможно, вечером я тебе объясню, – загадочно ответил Кис. – Значит, ты сегодня к себе домой, с компьютером. Слови такси. А я к тебе потом подъеду. До вечера тогда, Влад!

До вечера Алексей успел сделать множество дел. Он переговорил со следователем, который вел дело о покушениях на Людмилу Филипченко, и в очередной раз выгадал свой «баш на баш».

Он переговорил с Артемом и попросил его на всякий случай быть в эту ночь рядом с Люлей. Он переговорил с Люлей и попросил ее набросать портрет водителя машины, которая дважды пыталась ее сбить, – если она хоть немного запомнила его лицо.

– Немного запомнила, – ответила Люля. – Сейчас попробую.

– И сразу отфаксуйте мне на номер Влада, хорошо? – попросил Кис.

Люля обещала.

После чего Алексей дал некоторые поручения Ваньке – тот долго ворчал в ответ, ссылаясь на утреннее раннее вставание.

– Выселю с квартиры, – пригрозил Алексей. – Разленился ты у меня, пацан!

Ванька в ответ тяжело вздохнул и смирился с жестокой судьбой, которая ему представлялась исключительно в образе Алексея Кисанова, являвшего собой все враждебные силы мира: он был одновременно его шефом, квартиросдатчиком, старшим товарищем и «двоюродным отцом», как иногда шутил Ванька.

Надо заметить, что авторитет «двоюродного» был в его глазах куда выше, чем родного…

После чего Кис отправился к Владу.

* * *

…Когда Артем позвонил и сказал, что приедет ночью, Люля испугалась. Зачем? Чего он хочет?.. Или он считает… Или он собирается…

Она уже была готова решительно отказаться, но Артем добавил:

– Алексей Кисанов просил меня быть этой ночью начеку. Они собираются взять убийц, но мало ли как повернется…

Ах, вот оно что! Он едет к ней по просьбе детектива!

– Конечно, Артем, приезжай, – сухо сказала она.

Ей стало обидно. Она, конечно, совершенно не хотела, чтобы Артем приезжал к ней для… С какими-то другими намерениями… В смысле, как к женщине… То есть просто так… В общем, она ничего подобного вовсе не хотела.

Но все-таки было обидно.

…Артем был новым. То есть он был абсолютно другим! Новая прическа ему необыкновенно шла – Славкина затея, без сомнения, но дело было не в ней. Он увереннее держал голову, отчего смотрел на Люлю чуть сверху вниз, но дело было тоже не в этом. От этой новой осанки он стал будто еще выше, но дело было тоже не в этом…

Вот что главное: исчезла та пленка, которая вечно туманила его глаза непроницаемостью и еще черт знает чем, словно их только что вытащили из морозилки, как запотевшую бутыль. Нет, теперь его глаза стали живыми, они прямо сияли какой-то непонятной ей радостью… Радостью жизни, наверное?

«Это Славка, – ревниво подумала она. – Это Славка его разморозил. Может, они уже любовники? Любовь, она согревает», – зло усмехнулась Люля.

– Что стоишь? Заходи.

Она посторонилась. Артем, как ей показалось, окинул ее немного насмешливым взглядом и прошел.

– Как поживаешь, Люля?

Он вдруг взял ее за плечи на расстоянии вытянутых рук, словно отодвинув от себя, и принялся ее рассматривать с видом эксперта.

– Недосыпаешь? Круги под глазами… Слава говорит, что ты очень много работаешь. И еще, что ты гений. Он на меня цепляет куски тканей булавками и говорит, что это все придумала ты. Только я ничего не понял, что именно ты придумала, потому что, кроме тканей и булавок, я ничего не вижу… И еще он заставляет меня все время маршировать взад-вперед. И я хожу, как чучело в булавках… Это очень забавно.

Он улыбался. Люля чуть повела плечами, словно хотела сбросить с себя его руки. Ей не нравилось то, что Артем говорил. Ей не нравилось, как он изменился. Он стал слишком непринужденным, раскованным. Он стал чужим, общим. А совсем недавно он был ее Артемом. Он жил ее шагами, взглядами, дыханием. Теперь же он стал жить в блестящем мире высокой моды, перспективы ему уже кружат голову, а Славка мастер напеть в уши: «В тебя влюбятся все московские писюхи». А может, и все московские геи… Или все сразу…

– Тебе надо перебираться в город, Люля, – заявил Артем, отпуская ее плечи. – Ты здесь сидишь дикаркой и никого не видишь. Если сегодня все пройдет так, как задумано, то тебе уже совсем нечего будет бояться…

Надо же, он теперь ее учит жить! Если ему понравилось жить в толпе, то Люля никогда этого не любила! Она даже в тесном мире блесток жила обособленно, она в их мире оградила свою, неприкосновенную нишу, в котором творчество было прочно отделено от мишуры. Если Артему нравится все это – его дело, но учить себя она не позволит!

– Дядя! – донеслось из коридора. Дениска вышел из душа. – Во классно, что ты приехал! А я уже спать собирался… Детектив сказал, что можно больше по ночам не дежурить, так я последние дни и не дежурю…

Артем метнул взгляд на Люлю. Немой гневный вопрос расшифровывался примерно следующим образом: «Это ты парню наплела от имени детектива? Пожалела мальчишку?»

В ответ Люля только слегка пожала плечами и отвернулась.

Они неловко стояли посреди комнаты. Артем потерял права обитателя дома и теперь был в нем гостем, а Люля потерялась между ролями опекаемой клиентки и хозяйки дома…

И еще однажды, когда-то очень давно, в другой жизни, которая была две недели назад, они вместе потерялись в сияющем луна-парке. А сегодня, спустя две недели, они потеряли друг друга.

В общем, сплошные потери.

Люля вздрогнула, вспомнив ту ночь.