Кис едва не взвыл от возмущения. Сбежали, подлецы, собаки, трусы! Лишили детектива эффектного жеста и лаврового венка, гады, сволочи!..

– Да ладно тебе, – утешал его Влад, когда, растолканный Алексеем, он врубился, что к чему. – Чего ты как маленький: не дали поиграться! Взяли их, так и слава богу. Все равно ведь на твоих мозгах выехали! Ты это знаешь, я это знаю – чего тебе еще? Пойдем лучше водовки выпьем: надо же такое событие отметить! А завтра забуримся в ресторан – отпразднуем! Я приглашаю.

– А все-таки паскуды, – ворчал Кис, плетясь за Владом на кухню. – Хоть бы предупредили! Так нет же, я тут, как ежик, торчу у твоих дверей, а они их гонят в аэропорт! И ни одна собака не додумалась мне позвонить и сказать, что два этих труса решили смыться! Это называется «баш на баш»? Свинство-хамство это называется, вот как!

Влад разливал ледяную водку по стопкам, пока Алексей звонил Артему и давал отбой.

– Я тебе к завтрему самолично лавровый венок сплету, – сказал Влад, поднимая свою стопку. – И гонорар в придачу выплачу, равный тому, что Люлька тебе обещала! Ты, главное, приходи ко мне, не забывай, будь другом!

Зазвонил мобильный Алексея. Люля долго и нежно благодарила его «за все, за все, за все».

– Это Люлька? – спросил Влад. – Скажи ей, что завтра ужинаем вместе! Празднуем победу над сучарами!

– Ты, говоришь, приглашаешь? – спросил Кис, закрывая телефон.

– А то!

– Тогда учти: я приду с Александрой. Ты ей должен: она меня за последние полтора месяца считаные вечера видела! И не исключено, что Люля придет с Артемом.

– Это что еще за Артем?!

– Телохранитель. И друг, как я понимаю.

– Во бабы! Едва Владьку похоронила…

– Влад, не лезь в чужие койки! Это не твое собачье дело, понял?

– Да я что… – быстро сдался Влад. – Пусть приходит с кем захочет…

– Погляди: Владьки нет, а ты себе ищешь нового друга. Тебе надобно «разделить трапезу» – хреново жрать одному-то! А она – женщина! Она восемь раз прощалась с жизнью за последние два месяца! Ты на минуточку можешь представить, что это такое?

– Да чего ты так завелся!

– Ненавижу, когда лезут со своими убогими суждениями в чужие дела!

– Экий ты чувствительный… – усмехнулся Влад.

Кис помолчал, разглядывая его.

– Да, – произнес он крайне сухо через некоторое время. – Чувствительный. Что означает, что я способен представить, что чувствуют другие люди. Поэтому, к слову, столько трапез с тобой и разделил. А если бы я не был чувствительным, как ты выразился, то давно бы послал тебя к такой-то матери. И хавал бы ты в одиночку, и вешался бы сколько влезет!

Влад смутился. Он смешно, по-собачьи, отвел глаза в сторону и принялся изучать что-то на полу…

Алексей молчал. Он ждал. Он хотел увидеть, каким окажется этот новый Владилен Филиппов с вернувшейся памятью…

Наконец Влад посмотрел на него.

– Слышь… Я понимаю. Плохо быть ничьим, Алеха… Давай дернем, а?