Слежка — это просто средство гарантировать, что каждый находится «под колпаком».

Завеса секретности относительно того, как правительство шпионит за гражданами, пала, но администрация Обамы борется на смерть, чтобы убедить Конгресс и суды позволить ему оставить свою систему наблюдения, эту американскую тюрьму-паноптикум. Мы должны добиться сокращения этой системы сейчас, потому что иначе со временем она увеличится настолько, что даже занимающие выборную должность чиновники и судьи будут слишком напуганы, чтобы противостоять ей. В конце концов правительство будет иметь обширный материал и на них тоже. Тогда система сдержек и противовесов в Америке рухнет, и мы будем жить в тоталитарном обществе. Если прогрессисты путем тотального контроля и запугивания вынудят общество принять их план действий, Америка действительно станет Империей зла, а правом и долгом американских граждан будет организоваться еще один раз, как это было в 1776 г., ради того, чтобы низвергнуть ее.

Мы настолько привыкли к тому, что мир — западный, даже американский, что мы мало себе представляем, как было бы, если бы это было не так.[181]

Мартин Жак. «Когда Китай будет править миром»

Наступление пост-американской эпохи застанет всех врасплох. Неожиданным будет не ее наступление, а то, как все будет тогда выглядеть. Я как-то слышал, как Ирвинг Кристол сказал: «Западная цивилизация угасает, но это угасание происходит медленно, и мы можем тем временем прекрасно жить». Я думаю, он был прав тогда, но сегодня Кристол уже мертв. Упадок не всегда происходит медленно. Иногда все рушится очень быстро: тогда это называют «коллапс». Бурные двадцатые годы закончились крахом 1929-го. Время активного увеличения благосостояния, символом которого были инвесторы, получавшие выгодную информацию о курсах акций на бирже от разносчиков газет, закончилось рассказами о людях, потерявших все при крахе на фондовой бирже и в отчаянье выбрасывающихся из окна. Мы думаем, что закат нашей жизни, как и нашей страны, будет происходить постепенно, так, что мы сможем к нему приспособиться. Но судьба, бывает, решает по-другому.

Бывший Советский Союз клонился к закату десятилетиями, однако крах произошел очень быстро — в течение всего нескольких лет. Берлинская стена пала в 1989 г., волна восстаний в странах Восточной Европы проникла в Советский Союз, в 1992 г. Коммунистическая партия запретила сама себя, и режим пал.

Упадок Америки может происходить постепенно — скажем, за пятьдесят лет — или очень быстро. Я надеюсь на первое, но готовлюсь ко второму. Эта перспектива не просто ужасает. Она также наполняет меня чувством ответственности. Я не хочу, чтобы мы были поколением, которое стало свидетелем конца эпохи Америки и которое позволило этому случиться.

Конец эпохи Америки связан с подъемом Востока — расцветом Азии. Этот подъем, с точки зрения истории, является повторением. Большую часть исторического времени Азия доминировала в мире. Cо времен краха Римской империи, приблизительно в пятом веке, до примерно 1750 г. Индия и Китай были самыми крупными, самыми богатыми и наиболее влиятельными цивилизациями. Примерно с восьмого столетия к ним присоединилась исламская цивилизация, которая хотя и относится к авраамическим религиям, является, тем не менее, восточной цивилизацией. Вот почему мы называем эту область Ближний Восток. Вместе эти три азиатские державы господствовали в мире, производя три четверти мировой продукции, в то время как Европа была относительно изолированной, и на ее долю приходилось только 10 % мирового ВВП.[182]

Последние несколько столетий в мире доминирует Запад. Мы можем назвать этот период эпохой Запада, причем вторая половина столетия были эпохой Америки.

Поговорите с образованными людьми за пределами западного мира, и вам покажется, что, по их мнению, Запада больше нет. Одна из дежурных фраз — «после Америки…» За рубежом обсуждают не то, уйдет ли Америка в прошлое, а кто придет ей на смену. Главные кандидаты — это Россия, Бразилия, Индия и Китай, но эксперты ставят на Китай. Согласно Кан Сяогуану, профессору Китайского народного университета в Пекине, «в наши дни люди смотрят на Запад сверху вниз — на западных лидеров, на научное сообщество, на обычных граждан».[183]

Когда я слышу речи этих людей и вижу их глубокую уверенность в себе, даже высокомерие, — я чувствую изумление. Я вырос в эпоху превосходства Запада, когда то, что в американских школах называется европоцентризм, было незыблемым. Для меня, школьника с бомбейских улиц, это было не менее прочным, чем закон всемирного тяготения. И это до известной степени делало в наших глазах западных людей лучше, а мы, казалось, ощущали себя людьми второго сорта. Причиной ощущения неполноценности был не расизм — в ставшей независимой Индии не было белых людей, которые могли бы быть расистами. Превосходство Запада ранило нашу гордость потому, что нам приходилось признать, что у западноевропейцев было что-то, чего нет у нас. Страны Запада задавали тон и командовали, а мы — нет. Их жизни и решения влияли на мир не так, как наши. Даже если когда-то их превосходство было связано с завоеванием, они благодаря собственным ресурсам развили силу, позволившую им завоевывать других. Иными словами, они должны были быть сильнее до завоеваний для того, чтобы эти завоевания стали возможны.

Внимательно исследовав этот вопрос, мы поняли, что истинным источником силы Запада и превосходства Америки была экономическая мощь. Реальная сила Америки была не в том, что она могла сокрушить других, и не в том, что американский образ жизни и культура вызывали всеобщее восхищение. Скорее причиной военной, политической и культурной мощи Америки стало ее богатство. Богатство Америки давало ей возможность иметь более совершенные вооруженные силы, чем те, которыми располагала любая другая страна. Богатство Америки приносит ее гражданам уверенность в себе и позволяет проявляться их творческим способностям, вот почему американская культура источает неотразимое обаяние — обаяние индивидуальности и успеха. Теперь я понимаю, что когда Америку настигнет упадок, не только снизится уровень жизни американцев, но сами решения Америки перестанут быть значимыми для мира, а американские обычаи и культура будут становиться все более маргинальными и маловажными. Подумайте о том, как американцы смотрят на Мексику — со смешанным чувством снисхождения и презрения. Именно так будут смотреть на нас. Поправка: многие образованные люди за пределами западного мира видят нас именно так уже сегодня. Именно то, что в течение моей жизни произошел перенос уверенности в себе и своем будущем с Запада на Восток, кажется мне особенно поразительным.