— Для тебя — да, но на нее это не распространяется, — не поворачиваясь, ответил мой повелитель.

— Тогда учти, я жена непростая, ревнивая и обидчивая. Готовься. — Я с трудом сдерживала смех, но веселые смешинки все равно прорвались в голосе.

Мариар развернулся и взял мои руки в свои, глядя с надеждой, не веря своим ушам.

— Я остаюсь, — решила не мучить человека, он и так натерпелся, — а вместо меня уйдет Даяна-принцесса. А Даяна-искательница приключений и попадающая из одной неприятности в другую, остается.

— Но как? — только и спросил он.

— Она сама предложила. Сказала, что хочет свободы и независимости. А я же наконец хочу спокойствия и уютного дома. — Я прижалась к мужской груди, слушая быстрое биение сердца. Как бы я смогла его оставить?

— Спасибо, — тихо прошептал Мариар, крепче прижимая меня, — и прости, что считал чудовищем и стервой.

Внутри что-то шевельнулось, принцесса услышала и приняла его слова. Думаю, ей теперь тоже будет легче покинуть этот мир.

— Ну что, у нас все готово, — возвестил Лем.

— Наверное, вам придется еще немного подготовиться, — ответил повелитель, — планы несколько поменялись.

Перед ритуалом накатил страх, что что-то может пойти не так, и в итоге я попаду в свое тело или того хуже — застряну между мирами.

— Не бойся, я их подстрахую. — Мой внутренний голос не мог не почувствовать это и не вмешаться.

— Удачи тебе, — шепнула я на прощанье.

— И тебе, — раздалось в ответ.

Это был последний раз, когда я говорила сама с собой.

Девять месяцев спустя

— Тужься! Ты ведь уже знаешь, как это делается! — негодовал Кьяж, а я снова мучилась в родах.

— Ты обещал, что второй раз будет легче, — отдышавшись, простонала я.

— Конечно, легче! Всего четыре часа прошло, а уже головка показалась, так что давай, постарайся, ты можешь. Совсем чуть-чуть осталось!

Ох уж это «ты можешь»! И знаем мы эти чуть-чуть! Оно растянулось хорошо если на час, но в сравнении с предыдущим разом, конечно, проще.

Одновременно с детским криком в комнату влетел Мариар, не решившийся на этот раз присутствовать при родах, заявив, что не может наблюдать за моими мучениями.

— Поздравляю с дочкой, — улыбнулся нам целитель.

На этот раз малышку сразу отдали мне и приложили к груди. Мое маленькое чудо, самое настоящее чудо.

Об этом чуде я узнала лишь спустя четыре месяца после ритуала разделения душ и отправки принцессы на Землю в мое тело. Месячных ведь как не было, так и нет, поэтому пока живот не начал округляться, и знать не знала. К тому же токсикоз или какие-то капризы и перепады настроения беременных меня миновали. Усталость и повышенный аппетит списывала на то, что Вовкой я продолжала заниматься сама, доверяя его лишь Панен, заменившей малышу бабушку и ставшей членом нашей семьи.

А вот целитель Кьяж, к которому я обратилась, не веря даже в гипотетическую возможность беременности, пришел в такое изумление, что сначала полчаса ощупывал меня с ног до головы сам, а потом созвал целый консилиум целителей всех направлений. Этот самый консилиум и подтвердил мою вторую беременность. Рассказывать о замене душ мы никому не стали, списав все на божественный дар (Зорана Солнцеликого, конечно), и буквально замерли в ожидании ребенка. Я еще долго не могла поверить, аккуратно ощупывая живот. Собственно, пока через месяц малышка не начала толкаться, активно давая о себе знать, и не верила до конца. Вот оно, главное волшебство любого мира — растущая жизнь внутри.

Кьяж и Лем, посовещавшись, пришли к выводу, что моя душа восстановила тело, влив в него новую силу. Плюс энергия при переходе дала толчок к обновлению, вернувшему способность к зачатию, правда, снова на один раз. Один — зато какой!

Я думаю, принцесса все знала, не зря сказала тогда, что я привязана к миру слишком сильно. Поэтому и ушла, оставив мне возможность родить мою дочь и воспитывать нашего сына. Сына двух матерей. И я буду помнить про эту жертву. Я все буду помнить.

Дочку мы назвали Эльвира-Андреа в честь земных бабушки и дедушки — тех людей, которых я не в силах забыть. Чья любовь поддерживает и питает меня даже сквозь миры. Пусть они никогда не узнают о внучке, да и нашим сыну и дочери, скорее всего, тоже не будет известна вся правда. Но есть воспоминания, знания, чувства, которые мы пронесем через всю жизнь, через все жизни. Любовь родителей к детям и детей к родителям, любовь к людям, друг к другу и, конечно, надежда и вера в лучшее — все то, что необходимо ценить и беречь. И то, за что стоит бороться.