– Вы потеряли друг друга?

Джек кивнул.

– Где? – спросил его соперник.

– В Вайоминге. Где твоя семья, Кирнан? Кажется, Ди говорила, что у тебя есть дети.

Мужчина в бандане сделал еще одну глубокую затяжку.

– Гниют на заднем дворе в Нью-Мексико.

– Я сожалею.

– Все в порядке. Я сам их убил.

Даже в свете всего того, что он пережил, Колклу почувствовал, как его охватывает новый ужас.

Кирнан улыбнулся и кивнул на свою сигарету:

– Куришь?

– Не курил уже много лет.

Любовник Ди вытащил из внутреннего кармана смятую пачку «Мальборо» и предложил ее Колклу.

– Угощайся. Не думаю, что это теперь имеет значение. Как ты считаешь, Джек?

У Колклу дрожали руки, когда он вытаскивал из пачки смятую сигарету. Он взял зажигалку и сумел закурить лишь с четвертой попытки. Кирнан достал еще одну сигарету для себя.

– Так почему ты здесь, Джек? – спросил он. – Почему выбрал именно эту площадь на всем Диком Западе?

Колклу не ответил – он лишь втянул дым, который оказался неожиданно сладким и одновременно обжигающим.

– Ты думаешь, Ди найдет тебя здесь, не так ли? – поинтересовался Кирнан.

Джек выдохнул, чувствуя, как никотин начинает действовать, заставляя его погружаться все глубже в себя, словно превратившись в фильтр между этим мгновением и его восприятием. Страх начал притупляться.

– Могу я задать тебе вопрос? – спросил Колклу вместо ответа.

– Пока горит сигарета.

– Когда ты пытаешься заснуть, ты видишь лица жены и детей?

– Иногда.

– Почему ты не покончил с собой?

– Твой вопрос объясняет, почему вас всех убивают. А теперь ответь на мой вопрос. Почему ты здесь?

В голову Джеку пришла мысль броситься на сидящего перед ним человека, но сквозь никотиновый туман на него тут же обрушились жуткая слабость и страх.

Кирнан усмехнулся.

– У тебя бы ничего не получилось. Даже в лучший твой день и худший мой. Проклятье, ответь на мой вопрос!

– Я здесь потому, что у меня закончился бензин.

– Почему ты пытаешься меня рассердить?

Джек продолжал курить.

– Во время долгого путешествия на север я постоянно искал ваш зеленый «Лендровер», – сказал Кирнан. – Преследовал вас с Ди, хоть и не рассчитывал найти.

– И на что это похоже? – вновь вернулся к своей теме Колклу.

– Что именно?

– Стать таким… каким ты стал?

– Всю жизнь, Джек, мы задаем себе разные вопросы. Но теперь я знаю ответы.

– То есть ты был слеп, но неожиданно прозрел?

– Что-то вроде того.

– И что ты узнал нового?

– Раньше ты преподавал философию?

– Да.

– Значит, должен знать… слова лишь уничтожают истинный смысл. И даже если б я мог заставить тебя это понять, я не стану.

– Почему?

– Ты не видел свет… Давай все же проясним ситуацию: ты не знаешь, как войти в контакт с Ди, но думаешь, что она здесь появится. Почему? Вы с нею договорились заранее…

– Я здесь три дня. Она не появится.

– Она могла погибнуть.

– Это все, о чем я думаю. Сколько у тебя было детей?

– Трое.

Джек стряхнул пепел.

– Ты смотрел им в глаза, когда убивал?

– Я плакал. Они тоже плакали и спрашивали, что они сделали не так. Моя жена кричала… Ужасный был день. Я должен узнать, почему ты здесь, до того, как догорит твоя сигарета. Меня мучает любопытство.

– Я уже сказал. У меня закончился бензин.

Кирнан покачал головой:

– Ты вынуждаешь меня тебе угрожать. Разве не так?

– Да пошел ты вместе с твоим светом!

Кирнан выронил сигарету, которая зашипела на снегу, встал и приподнял свою рубашку, чтобы Джек увидел боевой нож «Ка-Бар».

– Когда я вскрою тебя и начну скармливать тебе твои собственные кишки, ты заговоришь. Ты расскажешь мне все, что я хочу знать, и много больше. Ты будешь проклинать Наоми и Коула до последнего вздоха и просить меня сделать с ними то же самое.

Оставался еще дюйм сигареты, но Джек выбросил окурок в бассейн.

– Ты знаешь, что не можешь чего-то понять, и это тебя убивает, верно?

– О чем ты говоришь?

– Даже если бы я мог заставить тебя увидеть, я не стану.

Кирнан убрал пистолет в кобуру и вытащил «Ка-Бар».

– И последнее, – сказал Колклу. – Ты и твои спятившие друзья сломали наш мир, но вы сделали меня настоящим отцом, заставили меня снова полюбить жену, и за это я вам благодарен.

Он посмотрел в бассейн.

Лед в нем растаял, вода стала прозрачной, и фонтан заработал. Джек поднял глаза к небу, ставшему пронзительно-синим. Наступил полдень.

Дюжины людей едят ленч на площади, ослепительно светит солнце…

И сам Колклу сидит и пьет кофе со льдом – до конца перерыва осталось десять минут.

А она устроилась за тем же столом в пятнадцати футах от него и полностью погрузилась в учебник, отодвинув в сторону поднос с недоеденным салатом. Третий день подряд Джек не может оторвать от нее взгляд.

Он не раз подходил к незнакомым женщинам прежде и приглашал их на свидание. Никаких проблем – Колклу был симпатичным и высоким. Уверенным в себе. Но что-то в этой девушке мешало ему, останавливало. Да, конечно, она была красоткой, но за этим стояло нечто большее. Может быть, на него производил особое впечатление белый халат (у него уже появились кое-какие фантазии по его поводу) или та сосредоточенность, с которой она читала: девушка сидела совершенно неподвижно – лишь переворачивала страницы и убирала с лица распущенные темно-рыжие волосы, в которых проглядывали золотые пряди.

Вчера он целый час собирался с духом и наконец, когда до конца перерыва осталось пять минут, встал. Его слегка трясло, во рту у него пересохло, а когда он проходил мимо девушки, то уловил какой-то аромат – шампуня или лосьона – и понял, что сейчас выставит себя дураком.

Он прошел вперед, так ничего и не сказав, и остановился в вестибюле банка «Уэллс энд Фарго», откуда продолжал наблюдать за ней через тонированное стекло до тех пор, пока она не спрятала книгу в рюкзак и не ушла по своим делам.

Теперь от часа снова осталось пять минут. Повторение старой истории. Он все испортил – и оказался в таком же положении.

Джек быстро встал и решительно направился к девушке, стараясь добраться до нее раньше, чем испугается и откажется от своих намерений. Он находился в трех футах от нее и все еще не принял окончательного решения. И в этот момент носок его кроссовки зацепился за выступ в бетоне.