06.16. Папа выходит из себя и пытается переехать соседскую собаку, но вместо этого заезжает на тротуар.

06.17. Съехав с тротуара, «рено» начинает издавать ужасный лязг.

06.19. Папа допивает вторую банку пива.

06.42. На последнем издыхании «рено» заезжает в автомастерскую в маленьком городишке Баллито.

06.48. Механик говорит, что нужно заменить осевой клапан (или что-то вроде того). И обойдется это в триста рандов.

06.49. Папа залпом опрокидывает третью банку пива за утро.

06.55. Пока мы ждем за мастерской, папа учит меня забрасывать удочку (пахнет от него, как от пивоварни).

07.20. Снова едем.

07.23. Папа останавливается отлить на поле сахарного тростника.

07.25. Заводит одну из баек про рыбалку.

07.40. Останавливается отлить на обочине.

08.04. Понимаю, что где-то уже слышал эти рыбацкие байки. Это те же самые истории, что мне рассказывал дядя Обри, когда мы гостили у него на ферме на Пасху. Только имена и места разные. Вежливо выслушиваю всю эту чушь во второй раз, рисуя каракули в дневнике.

09.30. У спортклуба в Эшове к нам присоединяется один из папиных старых друзей. Мы завтракаем яичницей с сосисками, я выслушиваю еще пару историй, папин друг грузит в прицеп большую лодку и желает нам удачной рыбалки!

09.35. Прихлебывая четвертую банку пива за утро (чтобы успокоить урчание в животе), папа начинает лекцию по стратегии рыбалки.

09.48. Папа снова остановился отлить у обочины. На этот раз подъехала полицейская машина, и коп пригрозил привлечь папу за то, что он останавливается на шоссе и мочится у всех на виду. Но папе удалось уговорить его не делать этого после того, как они обнаружили, что у них много общего (рыбалка, регби и ненависть к «новой» Южной Африке). Удивляюсь, как это полицейский не учуял одуряющий аромат пива из папиного рта. Наверное, ему даже в голову не пришло, что кто-то может напиться до десяти утра.

09.57. В честь того, что ему удалось обвести стражей закона вокруг пальца, папа открывает пятую за утро банку пива.

12.50. Подъехали к устью реки Сент-Лусия. Проезжая по главной улице, папа беспрестанно гудит в клаксон, пока один из прохожих не приказывает ему прекратить эту…!

13.05. Мы в нашем отеле, который называется «Отпускные апартаменты „Зыбучие пески"». Владелец, краснолицый мужчина с брюшком по имени Фрик де Вет, сообщает, что «в устье реки глушат рыбу». Папа приходит в такой восторг, что кидает наши сумки в шкаф, берет наживку и удочку и вприпрыжку бежит в машину.

13.13. Папа ставит лодку и прицеп на мостки и спускает их в воду. Затем мы развязываем различные веревки и отстегиваем цепи, которыми лодка крепится к прицепу. После чего пытаемся столкнуть лодку с прицепа в холодную зеленую воду. Лодка не сдвигается ни на дюйм. Предлагаю отправиться за помощью, но папа отказывается со словами «только через мой труп»!

13.25. Потолкав еще немного, папа решает, что нужно открепить прицепное устройство и поднять его в воздух. Тогда под действием ускорения лодка соскользнет с прицепа и спустится на воду. Мы медленно приподнимаем буксирный крюк, и действительно, лодка как по маслу соскальзывает в воду. К сожалению, сам прицеп тоже двигается вверх и вперед и с оглушительным треском падает на крышу «рено». Как в замедленной съемке прицеп съезжает по крыше и с душераздирающим грохотом врезается в заднее стекло автомобиля. И наступает тишина. Потрясенная тишина.

13.37. Толпа ржущих зевак наблюдает, как мы с папой выталкиваем буксирный крюк с заднего сиденья машины. Когда к нам возвращается контроль над ситуацией и некое подобие самообладания, по рядам проносится волна насмешливых аплодисментов. Ругнувшись вполголоса, папа приказывает мне садиться в лодку. Мы плывем к устью реки.

13.40. Оказавшись вне поля зрения зевак, папа опрокидывает первую послеобеденную банку пива и сразу приободряется.

17.00. Не считая пары мелких лещиков, нам нечем похвастаться в этот насыщенный событиями первый день рыбалки.

06.00. Не побоявшись ледяного предрассветного ветра, неустрашимые Мильтоны сидели в устье реки и ждали прилива. Вдруг из воды, как торпеда, выпрыгнула длинная костлявая рыба, и начался дурдом. Моя бобина предупреждающе завизжала, папа завизжал от восторга, а я — от испуга. Рыба (позднее мы поняли, что это был скипджек[43]) все выпрыгивала и выпрыгивала из воды, пока наконец не обернулась вокруг якорного каната, лодочного мотора и трех чужих лесок. Тут она снова выскочила, и леска с треском оборвалась. По правде, я был рад, что скипджек вырвался — жалко убивать такую красивую рыбу, устроившую нам столь блестящее шоу.

В то утро удача была на нашей стороне. Папа поймал пятнистого ворчуна и леща, а я — пожилую песчаную акулу. (Несмотря на название, зубов у нее не было, и, кажется, она больше боялась нас, чем мы ее.)

К сожалению, часов в девять поднялся ветер, и рыбалку пришлось сворачивать. Мы вернулись в наши «отпускные апартаменты» и сели за плотный завтрак. Пошел дождь, поэтому остаток дня мы провели в баре, играя в домино и карты с местным старичьем (которые называли себя морскими волками). От них мы услышали кучу баек про Сент-Лусию; действие большинства происходило еще до моего рождения. Ветер по-прежнему завывал, а дождь колотил в окна. Бармен принес еще эля, и на папу напала жалостливая меланхолия. К обеду он вспомнил какого-то Вебстера и начал плакать. Морские волки переглянулись и откланялись, сославшись на то, что им пора домой. Я видел, как они сели в пабе через дорогу, но решил не расстраивать папу.

06.00. Ранний подъем на рыбалку плодов не принес. Из-за ливня в воде было столько мусора, что наши поплавки вскоре скрылись под слоем водорослей и прочего липкого дерьма. У папы было небольшое похмелье, и он решил забрасывать удочку через плечо, в противоположном направлении от того, куда он смотрел, чтобы сэкономить силы. Увы, это увенчалось тем, что чайка схватила его наживку на лету и полетела к своему гнезду на том берегу реки. Папа же подумал, что поймал большую рыбу и восторженно закричал, дергая удочку и заливаясь каркающим хохотом, как маньяк. Бедная чайка со свистом рухнула в воду, наверное думая про себя, что за бешеная сардина ей попалась.

Папа медленно закручивал бобину с чайкой, делая вид, что ему не нравится игра в перетяг. Оказавшись в лодке, чайка притворилась мертвой. Папа вынул крюк и отпустил птицу. Чайка открыла глаза, клюнула его в руку и с недовольным воплем улетела. Папа ругнулся ей вслед и попытался сшибить ее свинцовым поплавком. У него хлестала кровь, настроение испортилось, и он отменил рыбалку. Я поднял якорь, и мы поплыли к пристани.