Он скрипнул зубами.

— Даже слишком интригующим. Я знаю, у нас трудно с деньгами, но неужели вы не могли найти кусок материи, чтобы сделать что-нибудь более приличное?

— Приличное? — Райли улыбнулась, затем выставила обутую в сандалию ногу так, что через разрез стала видна обнаженная кожа. — Я не вижу здесь ничего неприличного. А вы?

Она подошла к нему и, взяв его руки, провела ими по своему телу, и Мейсон почувствовал форму ее груди и изгиб бедер.

— У вас под ним ничего нет, — хрипло сказал он, и Райли услышала его прерывистое дыхание.

— Может быть, нет, а может быть, и есть, — шепотом ответила она. — Это можно проверить.

Мейсон больше не нуждался в поощрении. Схватив ее, он с жадностью прижался к ее губам. Страсть сжигала его. Райли приоткрыла губы, отвечая на его поцелуй.

Ах, если бы он мог длиться вечно! Мейсон, казалось, готов был исполнить любое ее желание. Когда наконец он оторвался от нее, Райли почти задыхалась.

— Пока вы в Лондоне, вам каждый день грозит опасность, — сказал Мейсон.

— Только от вас, — прошептала она и, встав на цыпочки, снова поцеловала его.

Райли и не предполагала, что будет так легко убедить Сент-Клера, что приличиям и чести нет места в их отношениях. Она хотела всего лишь на одну ночь принадлежать человеку, которого никогда не получит. Она не винила его, ибо приданое Далии Пиндар послужит основанием, на котором он построит столь ценимую им достойную жизнь.

Этого Райли не могла ему дать. Ее театр может отсрочить оплату его самых крупных долгов, но не обеспечит крышу над головой его семье и не починит каменные развалины Санборнского аббатства. Поэтому, если в будущем для нее не найдется места в этом уютном респектабельном мире, то сегодня она вообразит себя богатой наследницей и достойной невестой.

Она любила его всем сердцем.

Мейсон целовал ее, и от его поцелуев у нее слабели колени и прерывалось дыхание. Она прижала ладони к его груди и почувствовала крепкие мускулы и сильные удары сердца. Мейсон быстрым движением сбросил фрак и избавился от галстука. Райли помогла ему расстегнуть и снять рубашку. Взглянув на него, Райли подумала, что никогда еще не видела столь великолепно сложенного мужчину. Она выросла в театре, и ей приходилось видеть мужчин, переодевавшихся, часто в тесноте кулис, во время спектаклей, поэтому вид полуобнаженного мужчины не пугал ее. Но от красоты его тела у нее перехватило дыхание. Райли знала, что последует дальше, — он еще крепче обнимет ее, как бы давая понять, что она принадлежит ему. И Райли радостно вступала в этот зовущий ее упоительный мир.

Мейсон спустил платье с ее плеч и посмотрел на обнажившуюся грудь. Райли подумала, что должна бы испытывать смущение, но блеск в его глазах говорил ей, что она желанна. Он прижал ее к себе и обнял за талию. Его губы жаркими поцелуями покрыли ее шею с такой жадностью, словно он наконец мог утолить свой голод. Райли замерла, когда Мейсон с благоговейным вздохом нежно коснулся губами ее груди. Она и представить не могла, что сможет испытать такие острые возбуждающие ощущения.

Райли будет принадлежать ему, она одна, и к черту все трудности, ожидавшие их. Эшлины всегда шли по жизни собственным путем, настало время и ему проложить свой.

Он найдет способ расплатиться с долгами Фредди и пошлет миссис Пиндар с ее жадностью ко всем чертям. Он женится на женщине, которую полюбил. Во все это было легко поверить, держа Райли в объятиях. Мейсон оглядел комнату, и не нашел места, где они могли бы заняться любовью, кроме жесткого пола и протертого тонкого ковра.

«Так не годится», — решил он. Но куда им деваться? Не нести же ее через весь дом в таком состоянии! Мейсон сознавал, что оставались еще некоторые приличия, которыми он не мог пренебречь.

— Моя комната, — прошептала Райли. — Пойдемте ко мне.

Он улыбнулся. Это была единственная комната на этаже, где было то, в чем он нуждался в эту ночь. Кровать, а в ней Райли. Быстрым движением Мейсон подхватил Райли на руки и перенес через холл. Толкнув коленом дверь, он вошел и плечом затворил ее.

Мейсон осторожно опустил Райли на ее простенькую кровать. Горничная оставила в камине огонь, наполнявший комнату уютным теплым светом, но Райли дрожала.

— Тебе холодно? — спросил он.

Райли покачала головой и, взяв его лицо в ладони, притянула к себе.

— Ненасытная девочка, — проворчал он, отвечая на поцелуй.

— Вероятно, сегодня вечером мне следовало надеть костюм Жадности, — пошутила она.

— Нет, — засмеялся он, — если Афродита когда-то существовала, то ты ее истинное воплощение.

— Тогда я повелеваю тебе отдать мне свою любовь, — с величественным жестом сказала Райли.

— Как пожелаете, миледи. — Мейсон был счастлив исполнить ее царственное повеление.

Он осторожно снял с нее платье. Теперь она лежала перед ним с распущенными волосами, разметавшимися по плечам и телу, только диадема украшала голову. Чувственная поза ее гибкого тела звала его. Сбросив остававшуюся на нем одежду, Мейсон лег рядом с ней. Их тела слились в чувственном объятии.

Райли никак не могла поверить, что это происходит в действительности. О чем она думала? Она же не знает, как надо вести себя в постели с мужчиной! Но в то же время, лаская Мейсона, Райли поняла, что ей не требуется большого опыта, потому что каждое ее прикосновение возбуждает его.

Она повторяла его ласки, целуя и изучая его тело, пока не почувствовала его напряженность. Она замерла на мгновение, но, как и ранее, повиновалась своему инстинкту и погладила его возбужденную плоть.

Должно быть, она сделала все правильно, потому что он глубоко вздохнул и замер. Когда Райли остановилась, он прерывающимся голосом попросил:

— Нет, пожалуйста, продолжай.

Довольная, она охотно подчинилась. Мейсон целовал ее груди. При прикосновении его губ к соскам ее тело напряглось от нарастающего внутри желания. Он гладил ее тело, и она отвечала на его прикосновения со все разгоравшейся страстью. Его рука скользнула между ее бедер, и у нее перехватило дыхание. Он убрал руку и с нежностью отвел с ее лица растрепавшиеся волосы.

— Когда ты говорила мне, что у тебя никогда не было любовника, — тихо сказал Мейсон, — то хотела сказать, что никогда не занималась этим, не так ли?

— Естественно, если у женщины не было любовника, — резко ответила Райли.

— Ну вот, опять артистический темперамент. — Мейсон наклонился и поцеловал ее. — Мне все равно, было или не было, но поскольку не было, я хочу предупредить тебя, что, может быть, будет больно.

— Я это прекрасно знаю.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Откуда ты можешь знать?

— Я всю жизнь жила в тесноте, я слышала, как люди занимались любовью. Судя по крикам и стонам, это не самое большое удовольствие, но ты хочешь убедить меня в обратном. — Райли смущенно улыбнулась. — Так убеждай!