— Поверьте, парни, я спросил тоже самое, — язвительно заметил Марк и оскалился.

— И что вам ответили?

— То же самое, что я повторю сейчас! — рявкнул Брэдли. — Приказы не обсуждаются!

В этот момент кто-то постучал в дверь. Мы поначалу даже не услышали. Когда стук повторился, то шериф повернулся и, не понижая голоса, зарычал:

— Идите все к дьяволу!

— Это почтальон, сэр, — успокаивающе прохрипел Грин и прошаркал к дверям. Открыл, и мы увидели мальчика-посыльного, который раскраснелся от бега. Хорошо быть молодым.

— Что тебе нужно, парень?

— Письмо для мистера Брэдли, сэр! — отрапортовал паренек. — Из Брикстоуна!

— Любовное… — тихо шепнул мне Стив и ухмыльнулся.

— Стив, я все слышу!

— Да, сэр!

Шериф забрал письмо, выдал мальцу серебряную монетку и вернулся к письменному столу. Не тратя времени на поиски ножа, он разорвал конверт и вытащил небольшой листок, исписанный быстрым мужским почерком. Несколько минут внимательно читал, потом отложил его в сторону и подпер голову рукой. Помолчал, барабаня пальцами по столу, и опять взялся за письмо. Прочитал еще раз и сочно выругался.

— Что-то случилось, сэр? — осторожно спросил Стив.

— Случилось… Ты помнишь Сида Кларка?

— Разумеется! За ним гонялись пять округов. Если не ошибаюсь, сэр, пару месяцев назад его повесили в Брикстоуне. Все газеты гудели.

— Ошибаешься! Губернатор совсем с ума сошел! Затребовал перевезти Кларка в тюрьму Вустера, чтобы там устроить показательный процесс и набрать голосов перед выборами. В общем… В общем, Кларк сбежал или ему помогли сбежать, что сейчас не так важно. Важно другое — он не один, а с какими-то ублюдками. За его голову уже объявили награду в триста монет. Правда, еще неофициально. Кларк уже мелькнул неподалеку от Брикстоуна и ушел на северо-восток. Смекаете, к чему веду?

— Черт! В наш округ…

— Скажу вам больше, парни… Сид Кларк и Уильям Фоули — старые приятели, и они, если подвернется возможность, не преминут навести здесь шороху.

— Вот тебе и ответ, Брэдли, куда исчез Фоули… Он, видимо, знал, что Кларк сбежит.

— Ты так думаешь?

— Уверен. Кстати, это письмо от Роджера Темпеста? — спросил я.

— Да. Кстати, он передает тебе привет.

— Спасибо. Роджер говорил, что при нужде он может приехать в гости.

— Только не сейчас! Там все выстроены по стойке «смирно» и даже дышат по приказу. Эта паскуда… — начал шериф, но потом замолчал и сделал длинную паузу. — Мэр обещал создать все условия на пароходе, но вы знаете не хуже меня, что никто и ничего не сделает! Капитан будет вздыхать, потом сложит губы дудочкой и станет похож на куриную задницу. Выделит вам четырехместную каюту. Все! Никаких прочих условий, а уж тем более помощи от него не ждите.

— Если что-то пойдет не так… — начал я, но шериф меня оборвал:

— Если что-то пойдет не так, то прострелим им головы и будем спасать свои задницы!

— Да, сэр!

— Вот следующим пароходом и отправитесь.

— Это будет последний рейс… — напомнил я.

— И что?

— Как мы будем добираться обратно?

— Купите лошадей в Брикстоуне! Алекс, черт возьми, не задавай глупых вопросов!

— Это же сколько мы добираться будем… — присвистнул я.

— Столько, сколько будет нужно! Соберите вещички и будьте готовы. Все, парни.

— Банк… — подал голос Палмер.

— Что «банк», Стив? Ты разучился стрелять? Если кто-то сунется, то будем держать оборону и молиться, чтобы, не дай бог, патроны не закончились. И вообще, валите к черту, парни! Мне нужно подумать.

— Марк, погоди злиться, — сказал я. — Нам ведь приказано отправить этих парней до конца навигации, не так ли? Еще успеешь написать и отправить письмо Темпесту. Пароход уходит через три часа.

— Какого дьявола мне беспокоить Роджера, когда у него и своих проблем по горло?

— Есть одна идея… — начал я и замолчал.

— Не зли меня! — Брэдли, как всегда, прицелился в меня пальцем и нахмурился.

— Погоди, Марк! Сперва выслушай…

Идея шерифу понравилась. Так понравилась, что он просветлел лицом и вопреки своим привычкам даже не выругался. Выпроводил нас обедать, а сам сел сочинять письмо Роджеру Темпесту, которое отправится не обычной почтой, а с одним пассажиром, которому можно довериться. Есть тут у нас такой… «фельдъегерь». В свободное от работы время…

Пароход ушел, и город опять затих. Правда, покой был не совсем хорошим. Пожалуй, я скажу банальную, избитую беллетристами фразу: «Город притих в предчувствии большой беды, а в сером осеннем воздухе витал призрак грядущих несчастий». В общем, возникло такое чувство, что мы сидим на пороховой бочке с тлеющим запальным шнуром.

Через несколько дней после этого разговора собрались в расширенном составе. Кроме кузнеца Чака присутствовал и тот самый губернский советник — розовощекий паренек с тонкими усиками и пушистыми коровьими ресницами.

Шериф Брэдли, щедро и не торгуясь, раздавал нам поручения по поводу предстоящей поездки. При этом не стеснялся нашего губернского гостя и перемежал речь изящными академическими оборотами, которые не приняты в приличном обществе. Да, отвертеться не получилось. Нам придется «конвоировать» бандитов в Брикстоун, но как именно это будет сделано — разговор отдельный.

— И вот поэтому, бездельники, — шериф посмотрел на нас, — мне приходится самому ехать в Брикстоун. Мне, Стиву Палмеру и Чаку. Алекс Талицкий останется здесь.

— Какая честь для меня… Я просто счастлив, шериф…

— Меня твое счастье мало интересует, — отрезал Марк. — Ты все понял?

— Понял, — с хмурым видом отозвался я.

— Не слышу!

— Да, сэр!

— Если будет нужно, то сможешь привлечь Сержио Моретти. Он сидит в салоне Долли и дуреет от безделья. Скоро всех баб перетрахает от скуки.

— Если он трезвый.

— Выльешь на него пару ведер холодной воды. Можешь поговорить с парнями мистера Джекобса. Они все равно сейчас бездельничают.

— До мистера Джекобса час езды… Пока я доеду…

— Талицкий… Ты начинаешь меня злить!

— Все, больше не буду, — поднял руки я и посмотрел на советника, который сидел и томно улыбался своим мыслям. Интересно, не он ли подал идею губернатору убрать шерифа из Ривертауна? Я бы не удивился.

Тюрьма у нас небольшая. Пять или шесть камер, не больше. Здешние постояльцы, как правило, не задерживаются в этих холодных и неприветливых стенах. Мелкие преступники тихо отсиживают свое и выходят на свободу с чистой совестью, а для прочих, угодивших в лапы правосудия, есть Брикстоунская каторжная тюрьма и виселица, построенная во дворе.