— Зато ее эмиссар, Принц Гейнор Проклятый, стоит во главе армии у стен Хельвига, — заметил Корум. — По-моему, он справляется со своими обязанностями не хуже, чем Повелительница Мечей.

— От Гейнора необходимо избавиться, — твердо сказал лорд Аркин, — Тогда Лир-а-Брод, ничего не понимающий в тактике и стратегии, лишится почти всех своих преимуществ.

— Варваров слишком много, — напомнил Джерри, — и этого преимущества Лир-а-Брод никогда не лишится. Кроме того, ему помогают Собака и Медведь…

— Согласен, рыцарь Джерри, Тем не менее я продолжаю утверждать, что ваш самый страшный враг — Гейнор Проклятый.

— Он неуязвим.

— Его может победить тот, чья судьба неразрывно связана с судьбами Богов.

— Лорд Аркин многозначительно посмотрел на Корума. — Но ему потребуются большое мужество и сила воли, потому что скорее всего в схватке погибнут оба противника.

Корум наклонил голову.

— Я подумаю над твоими словами, Повелитель Закона.

— Что ж, мне пора, — Красивый молодой человек внезапно исчез.

Корум посмотрел на Ралину. Она отвела глаза. Он посмотрел на Джерри-а-Конеля. Вечный странник отвернулся. Оба понимали, о чем лорд Аркин просил Корума; знали, какое бремя он взвалил на его плечи.

Принц в Алой Мантии нахмурился, невольно дотронулся до повязки, усыпанной драгоценными камнями, несколько раз сжал и разжал шесть пальцев левой руки.

— Глаз Ринна и рука Кулла, — торжественно произнес он, которыми колдун Шуль испоганил не только мое тело, но и мою душу, помогут мне избавить мир от Принца Гейнора Проклятого.

Стояла ночь. Они вышли на крепостную стену дворца, глядя на тысячи лагерных костров орды Хаоса, обложившей город со всех сторон.

— Когда-то он был героем, — задумчиво сказал Джерри Коруму. — Но затем принц Гейнор влюбился, стал ренегатом и перешел на сторону Хаоса. Говорят, он совершил поступок настолько страшный, что его наказало Космическое Равновесие.

Во веки веков обречен он служить Хаосу и никогда не познает радостей Закона.

Впрочем, и ты обречен вечно служить Закону…

— Вечно? — обеспокоено переспросил Корум.

— Давай прекратим разговор на эту тему. По крайней мере в твоей жизни бывают редкие минуты, когда ты ощущаешь покой. Принц Гейнор лишь помнит об этих минутах, но никогда не сможет пережить их вновь.

— Даже когда умрет?

— Он бессмертен, потому что смерть, даже если она длится мгновение, дает покой.

— Как же я смогу убить его?

— Убить принца Гейнора так же невозможно, как и Великого Древнего Бога. Ты должен попытаться прервать его существование, изгнать из наших Пятнадцати Измерений. Сделать это трудно, но возможно…

— И ты знаешь, как?

— Да. — Джерри опустил голову и начал ходить взад и вперед по крепостной стене. Казалось, вечный странник о чем-то глубоко задумался. — Я помню легенду, — сказал он, останавливаясь рядом с Корумом, — где говорилось о том, что проклятого принца может победить только смертный, служащий Закону, если он поднимет забрало шлема Гейнора и посмотрит ему в лицо. Но такая задача не под силу ни одному смертному… Мир волшебства полон парадоксов.

— Это все, что ты знаешь? — разочарованно спросил Корум.

— Да.

— Что ж, не будем медлить. Вряд ли варвары ожидают нападения сегодня ночью. Мы должны атаковать армию Хаоса и попытаться убить или изгнать — мне это все равно — принца Гейнора Проклятого. Он — эмиссар королевы Ксиомбарг, и вместе с ним наверняка исчезнут и ее звери.

— Прекрасный план, иронически сказал Джерри. — Кого ты возьмешь на подмогу? Отряд Белдана? Я видел его в Хельвиге.

— Я не стану рисковать жизнью ни одного из защитников города. Мой замысел может не удасться, а у короля Ональда и так не хватает людей. Нет, Джерри, мы отправляемся в лагерь принца Гейнора вдвоем.

Спутник героев пожал плечами и вздохнул — Тебе лучше остаться дома, друг мой, — сказал он коту и почесал его за ухом.

Они выскользнули из ворот города, ведя лошадей в поводу. Джерри обмотал их ноги тряпками, чтобы дозорные не услышали стука копыт. Впрочем, лагерь армии Хаоса охранялся не так хорошо, как лагеря мабденов.

По зловонному запаху они легко определили, где разместились дьявольские отродья принца Гейнора. Существа с тупыми выражениями на лицах и бессмысленными взорами исполняли вокруг огромного костра ритуальные танцы, делая омерзительные похотливые движения, скорее свойственные зверям, чем людям. Они беспрерывно пили из мехов вонючее вино, которое заставляло из забыть о прошлой жизни и не думать о настоящей.

Закованный с ног до головы в доспехи из серебра, золота и стали, принц Гейнор сидел на положенном на землю богатом седле, отделанном слоновой костью и черным деревом. Руки Проклятого Принца лежали на эфесе большого меча, также из серебра, золота и голубой стали; шлем его украшал желтый плюмаж; на нагруднике кирасы был выгравирован символ Хаоса: восемь стрел, расположенных по периметру круга. Принц Гейнор выглядел величественно.

Коруму и Джерри пришлось расправиться с несколькими громко храпящими варварами, прежде чем они проникли в лагерь армии Хаоса, который бы" расположен — впрочем, как и лагеря Собаки и Медведя — в стороне от основных сил Лир-а-Брода. Пьяные мабдены, встретившиеся двум друзьям по пути, не обратили не них ни малейшего внимания: никому из них и в голову не пришло, что воины Лайвм-ан-Эша осмелились на ночную вылазку.

Не доходя до огромного костра, вокруг которого плясали звери Хаоса, Корум и Джерри вскочили на лошадей и долгое время наблюдали за Принцем Гейнором Проклятым, который сидел все в той же позе, следя за непристойными движениями пирующих.

Друзья переглянулись и, одновременно тряхнув поводьями, поскакали к костру.

Принц Гейнор вскочил и поднял руку. Звери замерли, потом увидели Корума и начали рычать и плеваться — они явно узнали вадагского принца.

— Молчать! — прикрикнул на них Принц Гейнор Проклятый и сделал шаг вперед, вложив меч в ножны. — Эй, кто-нибудь, оседлайте моего скакуна! Принц Корум и его спутник пришли, чтобы вызвать меня на поединок!

Голос у него был глубокий и приятный, но Коруму показалось, что в нем проскальзывают нотки затаенной грусти.

— Согласен ли ты, рыцарь, сражаться со мной в честном вою? — спросил он.

Слуга Хаоса рассмеялся.

— С какой стати? Я давно позабыл, что такое благородство, принц Корум. И моя повелительница, королева Ксиомбарг, велела мне уничтожить тебя, используя любые средства. Я и не знал, что она умеет ненавидеть… но тебя она ненавидит, принц вадагский!

— Быть может, потому, что боится, — предположил Корум.