Из подобных заявлений как раз вытекает, во-первых, что правительству неясно, «сколько нужно будет денег на решение этой проблемы». А во-вторых, что ничего для этого нет. И прежде всего, нет трезвого понимания масштаба, глубины и структуры проблемы. Нет даже понимания того, что она совершенно не сводится к деньгам. За подобными декларациями проглядывает наивный оптимизм новых русских начала 90-х годов, когда вся их рациональность сводилась к постулату: «Бабки, в натуре, решают все!»

Прежде всего, важны не столько параметры бедности, сколько ее генезис, характер и динамика ее возникновения. И Запад, и «третий мир» обладают хотя и разными, но давно сложившимися типами бедности, они ее интегрировали в социальную систему и вполне могут держать под контролем протекающие в этой системе равновесные, стационарные процессы. Они могут, например, тонко регулировать масштабы бедности с помощью отработанных механизмов социальной помощи.

Бедность в России — совершенно иного типа. Она — продукт социальной катастрофы, слома, она представляет собой резко неравновесный переходный процесс. В стране, где «структурная бедность» была давно искоренена и, прямо скажем, забыта так, что ее уже никто не боялся, массовая бедность буквально «построена» политическими средствами. Искусственное создание бедности в нашей стране — колоссальный эксперимент над обществом и человеком. Он настолько жесток и огромен, что у многих не укладывается в голове — люди не верят, что сброшены в безысходную бедность, считают это каким-то временным «сбоем» в их нормальной жизни. Вот кончится это нечто, подобное войне, и все наладится.

Отношение к бедности не является рациональным ни в среде «бедняков», ни в среде «благополучных». Еще требуются специальные усилия по разработке понятийного аппарата даже просто для описания происходящих процессов. Без этого невозможны ни рациональный план действий, ни рациональная оценка необходимых для успеха средств.

Второй особенностью природы российской бедности является тот факт, что она, будучи создана посредством нанесения по обществу ряда молниеносных ударов (типа либерализации цен в январе 1992 г. и конфискации сбережений граждан), в дальнейшем стала воспроизводиться и углубляться в результате ряда массивных, очень инерционных, но идущих с ускорением процессов.

Это, прежде всего, ликвидация или деградация рабочих мест вследствие длительного паралича промышленного и сельскохозяйственного производства. По масштабам своего влияния на благосостояние этот процесс просто несоизмерим с «социальной помощью». Второй массивный процесс — деградация и даже разрушение жилого фонда страны и ЖКХ. Дело не только в том, что оставленная без надлежащего ухода и ремонта система требует все больших и больших затрат на ее содержание, которые перекладываются на плечи жильцов. Само проживание в домах, которые на глазах превращаются в трущобы, создает в сознании людей синдром бедности, который сталкивает людей в бедность реальную.

Третий массивный процесс — угасание трудовой и жизненной мотивации, снижение квалификации работников и быстрое нарастание малограмотности и неграмотности. Это не только резко сокращает возможности для профессионального роста и увеличения доходов, но и «тянет» в бедность. Очевидно, что все эти процессы вовсе не прекратятся оттого, что государство при высоких ценах на нефть сможет дать бедной части населения вспомоществование и «поднять» их доходы выше черты бедности.

Для преодоления бедности требуется большая восстановительная программа — восстановление всех главных систем жизнеустройства. Для этого нужно восстановление рационального сознания и мобилизация материально-технических и трудовых ресурсов, а вовсе не «известная сумма денег». В критических ситуациях, как правило, дело решают не деньги, а «реальные» ресурсы — материальные, кадровые, интеллектуальные. Эти ресурсы не купишь за деньги — страна должна их производить.

Более «легкие» и подвижные процессы, породившие бедность в России — приватизация и изменение типа распределения доходов. С ними проще и разобраться, но даже об этом речь, похоже, пока не идет.

Но первым делом надо понять, что бедность является болезнью общества. Болезнь требуется лечить, она не прекращается просто от того, что больному сунули сто рублей, хотя и это важно. Даже такое известное и отложившееся в памяти проявление бедности, как голод, требует специальных знаний и осторожности для выведения человека из этого состояния.

«Бабки, в натуре, решают далеко не все!»

Власть решила заменить гражданам льготы в натуральном выражении денежными выплатами. Большинство населения с этим было не согласно, и власть это досконально знала. Но она настояла на своем, Госдума у нее в кармане — приняли закон о «монетизации». Возник социальный конфликт, даже акции гражданского неповиновения. На улицы вышли пенсионеры — главный электорат В.В.Путина и «Единой России».

Губернатор Громов и телевидение загадочно намекают: «кто за этим стоит»? Мол, не Березовский ли заплатил пенсионерам по 50 рублей, чтобы они перекрыли Ленинградское шоссе? Какая подпольная партия координировала такое единодушие? Не надо, господа губернаторы, притворяться наивными и наводить тень на плетень. Тут можно обойтись и без намеков на нечистую силу. Кто за этим стоит, всем известно — правительство, «Единая Россия», которая проштамповала закон, и сам В.В.Путин, который этот закон подписал. Всех их предупреждали, что не следует этого делать, но они на доводы не обратили внимания и даже в диалог не стали вступать. Что хочу, то и ворочу!

Теперь министры делают удивленное лицо: из-за чего загорелся сыр-бор? Казалось бы, из-за гораздо более сильных ущемлений наши люди не волновались. Власть отнимала все сбережения, снижала доходы и в три, и в четыре раза — никаких протестов! А тут прорвало. Ах, какая незадача — капля переполнила чашу терпения. Это верно, но дело еще и в том, что капля капле рознь.

Тут дело к деньгам и крохам не сводится. Тут нашла коса на камень, столкнулись два мировоззрения, два взгляда на жизнь. Даже, можно сказать, два типа мышления — и выявился не разрыв, а пропасть между властью и массой населения. Даже удивительно, как это может проявиться в такой капле воды. Тут приходит на ум, что Лютер начал Реформацию, которая унесла 2/3 жизней Германии, казалось бы, из-за мелочи — имеет ли право церковь продавать индульгенции (документ об отпущении грехов). Тоже была капля воды.

Положение действительно странное: министры наперебой убеждают, что люди деньгами получат гораздо больше, что им это выгодно, что власть потратит на льготы намного больше, чем тратит сейчас — а люди упираются, не желают выгоды. Власти приходилось буквально из кожи лезть, чтобы найти десяток пенсионеров и ветеранов, которые перед телекамерами выразили бы глубокое удовлетворение тем, что получат «живые деньги» вместо каких-то там лекарств или бесплатного проезда. С другой стороны, к чему бы такая забота о неразумных? Зачем на них тратиться — пусть бы себе и получали свои жалкие натуральные крохи, если считать не умеют. Зачем так стараться министрам, так радеть о темной массе?