почти дошел, но тут задел рукавом лежавший на столе скоросшиватель, и тот грохнулся на пол с оглушительным металлическим стуком.

Да чтоб тебя! Вот идиот!

Сердце запрыгало в груди тройным галопом. Алехандро застыл… Прислушался… Кровь стучала в висках, и у него возникло ощущение, что пот закапал из всех пор.

Разговор в соседней комнате затих.

Он сглотнул слюну.

Я поги-и-иб!..

Он был уверен, что они услышали грохот. Открыв застекленную дверь, вышел в коридор. И сразу увидел знакомое лицо, которое разглядывало его.

– Алехандро, а ты что тут делаешь?

* * *

– И что ты ему сказал? – спросила Асса, вытаращив глаза.

Она смотрела на него так, как обычно смотрела на экран телевизора, если крутили фильмы про драки или порно с пытками, – все эти киношки сомнительного содержания, где персонажи, по большей части молодые и очень похожие друг на друга, оказывались в лапах садистов, которые издевались над ними как могли. Алехандро заставил ее пересмотреть «Холокост каннибалов», «Последний дом слева», «Хостел I», «Хостел II», «Я плюю на твою могилу» и весь комплект серий «Пилы», а она не знала, давиться ей от сумасшедшего хохота или от тошноты, и говорила, что он больной на всю голову. Но сейчас у него не было желания ни шутить, ни смотреть всю эту омерзительную муру.

– Я сказал правду: что забыл телефон.

– Ужас какой! – простонала Асса. – Просто невыносимо!

– Да уж… до сих пор слышу, как грохнул чертов скоросшиватель…

– Ты действительно уверен, что все это услышал? – спросила она с откровенным недоверием. – Я хочу сказать, что это не доказательство… И потом, он же дал тебе уйти… Думаешь, он сделал бы так же, если б был уверен, что ты все слышал?

– Асса, я более чем уверен в том, что услышал!

– Ну ладно, ладно! Но в таком случае надо срочно позвонить Лусии, – решительно сказала она.

– Точно! Надо звонить немедленно!

– Ты серьезно? Уже почти полночь, Алехандро!

– Асса, ты не понимаешь: это мегаважно!

– О’кей, о’кей!

В глазах Алехандро светился такой ужас, что Асса не стала возражать.

– Куда я положила свой телефон? – спросила она.

Вдруг оба вздрогнули. В дверь трижды постучали. Удары были сильные, нетерпеливые. Три удара, как в тех фильмах, что они так обожали.

– Кто там? – спросила Асса голосом, которому не мешало бы быть потверже.

50

Утро четверга

Харуки Танидзаки взбирался по узкой щербатой лестнице. Маленький кругленький студент с густой шапкой черных волос и в огромных, как и положено «ботанику», очках засыпал на ходу. Он всю ночь просидел в интернете, уткнувшись в книги и изучая историю преступности в своей стране. От «кабуки-моно» XVI века – самураев без командира, которые одевались весьма эксцентрично, разговаривали на своем жаргоне, нападали на путешественников на дорогах и грабили деревни, – до современных якудза. Эта организация подмяла под себя босодзоку – «племена грома», банды байкеров, которые в 70-е годы свирепствовали в Токио и по всей Японии. То же произошло и с легендарным «Кей-Ко Бритвой», который в ту же эпоху заправлял бандой из пятидесяти девиц в традиционной одежде, вооруженных цепями и бритвами, как в фильме «Убить Билла».

«Япония не стала дожидаться Запада, чтобы додуматься до женской банды», – думал Харуки, добравшись до верхней площадки лестницы. Лицо у него покраснело, он тяжело дышал.

Саломон попросил его приготовить доклад, чтобы тот можно было бы зачитать без сокращений в одном из классов, и юноша с воодушевлением принялся за работу.

В наши дни якудза сгруппировались в четыре основных клана: Ямагучи-гуми, Сумиеши-кай, Инагава-кай и Айдзукотецу-кай. Все эти кланы, за исключением второго, представлявшего собой конфедерацию более мелких банд, строились по принципу пирамид, где вершиной каждой пирамиды был свой оябун.

Харуки собирался проиллюстрировать свой доклад фотографиями татуировок и эмблем каждой банды, которые красовались на вымпелах, банданах, разноцветной одежде и черных очках. Он был уверен, что слушателям это очень понравится и они будут потрясены количеством и разнообразием бандитских группировок в Японии. А ведь она пользовалась репутацией безопасной страны с высокой культурой и своеобразными обычаями – признаками и символами раздвоенности общества, которое разрывалось между традициями, уходящими корнями в глубокое прошлое, и крайним авангардизмом.

Харуки не испытывал никаких затруднений, выступая перед публикой. Он чувствовал себя сильно не в своей тарелке, только когда оставался с кем-то один на один, особенно если этот «кто-то» был девушкой.

Дойдя до верхушки лестничной клетки под самой крышей, Харуки постучал в дверь Ассы, но дверь вдруг сама открылась. Он посмотрел на дверь ее соседа, парня, которого звали Хорди, и громко позвал:

– Асса? Алехандро?

На постели что-то виднелось, но он не мог понять что: отсюда ему был виден только краешек кровати. Ноги… Он покачал головой, улыбнулся и с веселым смехом вошел в комнату.

– Эй! Подъем!

Харуки очень любил Алехандро и Ассу, они были настоящими друзьями. Прежде всего Асса. Она хорошо понимала, что такое в этой стране иметь другой оттенок кожи, приспосабливаться к иной культуре и спокойно относиться к своеобразному юмору, который зачастую мог и ранить.

Однако Асса не выносила, когда ее пытались задеть или оскорбить из-за ее происхождения. В такой ситуации она могла любого поставить на место и заткнуть рот зарвавшемуся идиоту и никогда не отказывала себе в этом удовольствии. Она…

Харуки шагнул вперед, совсем немножко шагнул: комната была крошечная. И застыл…

Мать вашу! Он ощутил, как волосы на голове встали дыбом, а сердце бешено заколотилось.

То, что он увидел, просто не могло быть… реальностью. Такая мерзость могла существовать только в корейских или японских сериалах, которые ему, в общем-то, нравились. Или в романах Нацуо Кирино. Но никак не в реальной жизни…

Ему открылась безумная в своей жути картина. Можно было подумать, что ребята занимаются любовью: оба были обнажены, Алехандро лежал на Ассе… Харуки увидел его мускулистые белые ягодицы между очень смуглых бедер девушки, и почему-то именно это задело его стыдливость, а не кровь, разбрызганная повсюду. Оба были в буквальном смысле обескровлены. Они лежали в красной луже, а на стенах вокруг было столько красных брызг, словно на кровать кто-то вылил ведро с краской. И еще – о, нет, нет, неееет! – Харуки увидел в затылке Алехандро зияющую кровавую рану, и голую белую кость в середине, и еще что-то сероватое… может быть… несомненно… определенно, подумал он, почувствовав, как подкатывает к горлу тошнота, мозговое вещество…

Господи Боже мой!..

Он бросился в туалет и зашелся долгими, мучительными спазмами рвоты. Живот ходил ходуном, все тело судорожно дергалось, очки