– Простите нас, миссис Уоррен. Вы в порядке? Мы можем вам чем-то помочь?

Как бы сильно Каро ни любила Анни, все вышло как-то намного спокойнее и благороднее, чем она ожидала. Она потеряла всякую надежду на то, что Эшдон исполнит свою угрозу.

Ничего не поделать.

– Извините, нет. – Анни направилась к двери. – Уверена, что вам хочется побыть наедине.

– Не глупи, Анни. Это же твоя комната, – смутилась Каро. – Эш может подождать, пока мы не уладим с тобой. А почему ты плачешь?

– Лорд Эшдон! У вас кровь! – воскликнула Анни с испугом.

– Просто царапина, – успокоила ее Каро, пробравшись мимо Эшдона, который посмотрел на нее с высоко поднятыми от удивления бровями. – Он убедил меня, что это не страшно, и я не смею не верить ему. Он не был бы таким энергичным, если бы истекал кровью. А теперь расскажи, отчего ты такая несчастная? Неужели это лорд Ставертон? Он передумал, Да?

– Нет. – Анни снова села на стул. – Пока нет.

– Пока нет? Зачем ему вообще отказываться? Он же влюблен, Анни, совершенно влюблен.

– Все может измениться, – тихо произнесла Анни.

Лучше бы нет. Каро пришлось сильно потрудиться, чтобы взять лорда Эшдона под свой каблучок, и он собирался остаться там всю жизнь, бесконечно влюбленный в нее. К тому же ему просто ничего другого не оставалось. Она только надеялась, что Эшдон достаточно умен, чтобы понять это.

– Измениться? – спросила Каро, подозрительно глядя на Эшдона, который смотрел не на нее, а на Анни. – Не понимаю, почему?

– Уверяю вас, миссис Уоррен, я не знаю, как мой отец может заставить лорда Ставертона разлюбить вас. Он так сильно влюблен, что, думаю, даже Уэстлин способен понять бесполезность любых доводов. – Эшдон склонился над Анни с джентльменским участием.

– Зачем лорду Уэстлину стараться разлучить лорда Ставертона с Анни? – удивилась Каро. – Какое ему до этого дело?

Анни только грустно посмотрела на нее, а Эшдон ответил:

– Потому что Уэстлин верит, что миссис Уоррен – его незаконнорожденная дочь.

При этих словах Каро упала на стоявшую рядом кушетку.

– Боже мой!

– Боже мой! – тихо произнесла София. – Он действительно это сказал? Лорд Эшдон сказал, что Каро атаковала его своей грудью?

– Да, сказал, – ответил Джон, и глаза его при этом озорно блеснули.

– Как интригующе, – мягко улыбнулась София. – И как умно с ее стороны. Жаль, что я об этом не подумала.

Джон только хмыкнул в ответ, и София приняла это как укор в том, что она слишком много думала, чтобы сокрушаться об утрате одной забавной мысли. Это было странно, потому что у женщины не может быть слишком много стратегических вариантов. Мысль свою она выразила пожатием плеча и поднятием бровей.

Она знала, что он прекрасно понял ее. Несмотря на то что они редко виделись в последние годы, у них было общее прошлое, необычное прошлое, которое стало очень прочным основанием для их нынешних отношений. Никому больше она так не доверяла, как ему. Хотя нельзя было сказать, что доверяла она ему полностью.

– Где ты нашел Марка и сына Блейксли?

– В обычном месте, – пробормотал он.

То есть там, где пьют, играют и развлекаются с женщинами. Совершенно обычное место для мужчины его возраста, но едва ли достойное.

– Думаешь, ему стоит сменить обстановку? – уточнила София.

– И сменить цель, – добавил Джон.

София посмотрела на племянников, тихо стоявших в углу желтой гостиной. Это были молодые мужчины, исполненные спокойствия и самообладания, мужчины, для которых самоконтроль был необходимостью, а не отвлеченным понятием. Она видела племянников насквозь и поэтому понимала, что ее собственный сын ступил на неправильную тропу. Она никогда не выбрала бы для него этот путь.

Джон Маркхэм Стюарт Грей Тревелиан, девятый граф Дэлби, названный в честь ее брата, смеясь, разговаривал с Джорджем, а тот лишь улыбался. Марк казался слишком мягким, избалованным, взбалмошным. Джордж, наоборот, выглядел самодостаточным.

Действительно, какой был выбор? Он научится гораздо большему в темных лесах Нью-Йорка, чем в своей комнате в Оксфорде или в игорных заведениях Лондона.

– Забирай его, – решила она, глядя на сына, отпуская его. Когда он вернется, то будет совсем другим. Она молча попрощалась со своим мальчиком, которого так сильно любила. – Кажется, это была его идея.

Джон кивнул.

– Надолго? – спросила она, повернувшись лицом к Джону.

– Два года, – ответил он.

При этих словах ее сердце сжалось, но во взгляде ничего не изменилось. Маркхэму необходимо было научиться тому, что можно было узнать только в клане Волка. Он и прежде жил там вместе с Каро, но тогда они были детьми. Ее дорогой Дэлби умер, и после двух лет траура она отвезла детей к брату. Они исполнили траурный ритуал индейцев-могавков. Обычай этот помог ей справиться с горем гораздо лучше, чем любое английское лечение, и она оставила детей Джону и его жене. Они научились многому, но это были уроки детства. Год, проведенный с ирокезами, сделал их более прагматичными, чем могли быть дети английских аристократов. Как Маркхэм усвоит уроки воина-могавка?

Он вернется другим. Именно такой была цель.

– Когда вы уезжаете?

– Лучше пускай он сам решит.

– Да, верно, – тихо произнесла она. – Каро будет скучать по нему.

– С новым-то мужем для развлечений? – удивился Джон.

София улыбнулась.

– Это верно. Если Эшдон будет хорошо вести себя, она заметит, что Маркхэма нет, только через месяц. Но мне думается, что Эшдон ведет себя очень хорошо, если судить по моему буфету.

Джон дважды фыркнул и опустил глаза.

– Хорошее начало, – произнес он. – Хотя Каро в нем сомневается. Именно поэтому я вызвал его на бой. Позволил ему доказать, что он ее стоит. И он доказал, но в ее глазах осталась тень сомнения. Почему?

– Из-за Уэстлина.

– Из-за тебя тоже.

– Думаю, да.

– Все это ради мести, София? Ты свела их и отлично отомстила своему старому врагу, породнившись с его домом? – догадался Джон.

– Это отличная месть, не так ли? – усмехнулась София. – И мне нравится, что Уэстлин думает об этом именно так. Однако я бы не стала использовать Каро ради наказания Уэстлина. Ты это знаешь.

– Так почему же об этом не знает она? – поинтересовался Джон.

– Думаю, потому, – ответила она, – что я – София, а она – дочь Софии.

Джон кивнул и опустил голову. Как всегда, они поняли друг друга очень хорошо.

Каро перестала что-либо понимать, и это ей надоело. Она лишь надеялась, что никто ничего не замечал.