Лила стала старательно дышать, уповая на то, что эти несколько минут пройдут быстро. Она частенько говорила, что совсем не боится высоты. Но лишь недавно выяснила, что с глубиной все обстоит совсем иначе.

* * *

Занавес раздвинулся, и четырех «клоунов» бесцеремонно выпихнули на сцену. Белоснежка волчком завертелась в лучах юпитеров, сделанных из множества свечей, и увидела три сотни самых злобных в мире рож. У нее потемнело в глазах, и она в полуобмороке упала в объятия Рапунцель.

Самой Рапунцель тоже было, прямо скажем, не по себе под взглядами такой публики. Она и в цирке-то ни разу не бывала. Что полагается делать клоунам? Резвиться? Проказничать? Учинять всевозможные проделки? Что все это значит, Рапунцель представляла себе чисто теоретически. Тут она заметила, что Шиповничек с Руффианом о чем-то шепчутся.

Публика начала роптать.

— Белоснежка, — тихо произнесла Рапунцель. — Делай что-нибудь. Веди себя как клоун.

Тогда Белоснежка ударила Шиповничек по спине и повалила ее.

— Да как ты смеешь? — зарычала Шиповничек.

Публика, однако, засмеялась.

Шиповничек поднялась, но Белоснежка снова повалила ее.

Смех стал громче.

— Прекрати! — процедила сквозь зубы Шиповничек. Схватила Белоснежку за ногу, дернула, и Белоснежка тоже упала.

Публика засмеялась еще пуще.

А вот Шиповничек было не смешно. «Хватит тратить время на этих остолопов, — думала она. — У меня здесь свои цели и задачи, надо делать дело!» Она вскочила и затопала к краю сцены. И швырнула остальным целую корзину жонглерских мячей, разноцветных платков и прочего клоунского реквизита.

— Нате! — рявкнула она. — Хотите устроить представление — устраивайте!

И гордо удалилась за кулисы.

Белоснежка порылась в корзине и вытащила ивовый обруч.

— Как ты считаешь, что с этим делают? — спросила она у Рапунцель.

Но Рапунцель ее не слышала — она отвлеклась на Шиповничек.

— Ни пуха ни пера, — бросила она Белоснежке и тоже улизнула за сцену.

Белоснежка так и осталась стоять столбом с обручем в руке. Посмотрела на Руффиана, — может, он подскажет, как быть дальше, — однако наемник окаменел, будто часовой. Тогда Белоснежка набросила обруч ему на голову.

Зрители на это захихикали.

Воодушевившись, Белоснежка набросила на него еще несколько обручей. А также все остальное, что только попалось ей под руку.

Руффиан только вздыхал.

— Ну наконец-то стало интересно! — заметил Раубер, который до этого развлекался тем, что пинал перила перед собой.

— Рад видеть, как ты… забавляешься, — отозвался Мракобег, даже не пытаясь скрыть отвращение.

— Да ты только посмотри, как этот большущий мрачный клоун стоит себе и не шевелится, а маленькая, живенькая так и бросает ему в рожу всякую всячину? — улыбнулся Раубер. — Кого-то мне это напоминает!

Владыка Мракобег скрестил руки на груди.

«Какая жалость, — думал он, — что ты тратишь последние свои вздохи на глупое хихиканье!»

Веро, сидевший поодаль от них, заметил, как в зал вбежал Фалько. Лазутчик направлялся прямиком к владыке Мракобегу, но Веро перехватил его:

— Фалько, что случилось?

Фалько начал ломать руки и по-дурацки приплясывать. Потом показал в коридор.

— По замку бродит сбежавшая цирковая обезьяна? — попытался угадать Веро.

Фалько помотал головой. Прижал кулак к носу, будто шар, очертил в воздухе над головой треугольник и походил туда-сюда, покачивая бедрами.

— Там носатый единорог прикидывается пингвином? — догадался Веро.

Фалько снова помотал головой и от досады заскрежетал зубами.

— Никак не могу взять в толк, зачем владыка назначил своим вестником человека, который даже не желает нормально разговаривать, — заметил Веро.

Фалько ткнул пальцем в сторону Руффиана и Белоснежки, а потом опять в коридор.

— Клоуны! — Веро даже загордился. — В замке бродит клоун. О, и в самом деле, теперь и я вижу, что клоунов на арене не хватает. Как выражаются у меня на родине, это подозрительно! Фалько, иди подожди в коридоре. Я все передам владыке.

Фалько побежал обратно, однако Веро пошел не к Мракобегу, а к Рауберу. И прошептал что-то ему на ухо. Раубер вытаращил глаза. В его замке происходило что-то непонятное. Не слишком ли он самонадеян, не рано ли списал со счетов Лигу Принцев с их планами проникнуть в замок? Он вскочил с кресла и поспешил за Веро.

— Ты уходишь? — спросил Мракобег.

— Не хочу портить сюрприз, но в последнем номере у меня важная роль, — надменно поднял бровь Раубер. — Мне нужно за сцену, готовиться. А ты тут веселись.

— Уж повеселюсь, не беспокойся, — отозвался Мракобег.

* * *

Шиповничек осторожно кралась по коридорам замка Раубера и вдруг замерла, услышав за углом шаги. Спрятавшись за доспехи, по размерам впору огру, она увидела, как два разбойника открывают дверь кладовки и достают из стоявшего там ящика целые охапки звякающих стеклянных пузырьков.

— Как ты думаешь, хватит? — спросил один разбойник другого.

— Наверное, — ответил второй. — Мне все равно больше не утащить. Если нужно, сделаем еще ходку.

— Придется, пожалуй, — рассудил первый. — Как-никак надо великаншу завалить.

«Они видели великаншу? — подумала Шиповничек. — Надо поспешить!»

Едва разбойники ушли, как Шиповничек бросилась к кладовке. На полу стоял деревянный ящик с ярлыком: «Сонное зелье. Собственность Ц.».

«Не знаю, кто этот Ц., — думала Шиповничек, задумчиво вертя в руках пузырек с розоватой жидкостью, — но за подарочек ему спасибо».

* * *

Между тем лучники у главных ворот Скрывательной Стены по-прежнему осыпали господина Тролля и великаншу Мод градом стрел. С одним лишь отличием: теперь им приходилось уворачиваться от огромных камней, которые швырял в них господин Тролль.

— Ы-ЫХХрясь! — прокряхтел господин Тролль, подбросив очередной камень и сбив со стены вот уже четвертого разбойника. — Ха-ха! Еще один!

Мод опустилась на колени и нагнулась над троллем, прикрывая его. Она схватила валун и раздавила его на десятки камней поменьше.

— Может, я все-таки пну стену, она рухнет — и дело с концом? А? — с надеждой спросила великанша.