— Что теперь, облачный мальчик? — спросил Турнам и одарил нас всех улыбкой. — Пора идти убивать магов?

— Только если ты хочешь умереть, — сказала Сутарей. — У них будет установлена защита. Мы не подберемся и на сто ярдов, когда в нас ударит молния или мы загоримся.

— Разбейте лагерь, насколько получится, — сказал я, пробираясь через кусты к тому, что казалось подходящей тропинкой, ведущей в гору. — Я вернусь через несколько часов.

— Куда ты? — спросила Диадера. — Ты же слышал, о чем предупредила Сутарей. Если ты подойдешь слишком близко, маги убьют тебя, не задумываясь!

— Нет, как она и сказала, меня схватят и с помощью заклинаний шелка разорвут в клочья мой разум в поисках любых тайн, какие я могу знать об аббатстве. Потом заставят меня некоторое время пытать себя на тот случай, если я смогу устоять перед частью заклинания, но в основном просто ради удовольствия. А потом уже меня убьют.

— Тогда зачем тебе…

Я пустился в долгий путь по склону горы, сказав лишь:

— Потому что среди них у меня есть шпион.

Под моими ногами был в основном рыхлый сланец, что делало рискованным каждый шаг. Чувство надвигающейся гибели только усиливалось благодаря тому, что теперь я в любую секунду мог нарваться на мага-ищейку или мага цепей. Сутарей права: вокруг лагеря должно быть установлена защита, но маги — параноики по натуре. Любой из них мог расставить собственные ловушки, которые заранее предупредили бы о нападении.

Это, конечно, было критически важным для моего плана. Видите ли, внутри военного отряда у меня не имелось союзника в прямом смысле этого слова. Я имею в виду — каковы шансы, что из семидесяти семи магов хотя бы один будет работать со странствующим метким магом? Но у меня была сестра, которая считала меня неуклюжим безрассудным идиотом.

То, что я выживал два года, будучи изгоем, с бесконечными врагами за спиной, ничуть не убедило мою семью (и в особенности Шеллу), что я не неуклюжий неловкий мальчуган, которому не удалось бы сотворить правильное заклинание. Причем, даже если бы я упал с лестницы и мои руки случайно сложились бы в правильную магическую фигуру. Моя сестра слишком хорошо знала, что я связался с Эбеновым аббатством, а поскольку ни один здравомыслящий человек не попытается проникнуть в лагерь военного отряда, она будет абсолютно убеждена, что именно так я и поступлю, поэтому установит свою защиту дальше остальных магов, чтобы получить предупреждение, когда я приду.

Видите? Все просто.

— Вот те на, — ласково сказал женский голос. — Что у нас тут такое? Кролик пришел охотиться на лис?

Странная легкость омыла мои кости, и вскоре я уже парил в нескольких футах над землей, которая, как видно, потеряла ко мне интерес. Я обнаружил, что очень медленно переворачиваюсь, словно фарфоровая кукла, которую проверяют на наличие трещин. Я беспомощно дрейфовал так несколько секунд, пока в поле моего зрения не появилось лицо стройной молодой женщины.

— Ты не Шелла, — сказал я точно так же глупо, как себя чувствовал.

Длинные, глянцевитые волосы невозможного лазурного цвета струились по потрясающе высоким скулам и ниспадали на голубое платье, которое мерцало, будто расшитое сапфирами. Женщина приближалась медленными неторопливыми шагами и, что самое тревожное, ступала по воздуху в нескольких дюймах над землей. Если вы задаетесь вопросом — зачем нужно заклинание, которое позволяет ходить меньше чем в футе от земли, ответ заключается в следующем: оно удерживало длинный шлейф ее платья, не давая ему касаться грязи и чахлых кустарников. В общем, у меня сложилось впечатление, что для того, чтобы просто выглядеть стильно, требуется много усилий.

— А это приз, знаешь ли, — сказала она, чуть-чуть повернув руку, из-за чего я повис вверх тормашками. Она вытянула палец другой руки и постучала по отметинам вокруг моего левого глаза. — Убивший первую Черную Тень будет вознагражден возможностью сидеть рядом с Верховным Магом на его коронации.

Можно было подумать, что в такой момент — сразу после поимки, в ожидании страшных мук — у меня найдутся дела поважнее, чем защищать достоинство своей паршивой семейки. Возможно, кровь, приливающая к голове, повредила мой мозг, но я сказал это:

— Прежде всего, леди, если кто-то и будет сидеть рядом с Верховным Магом, то это будет Бене-маат. Его жена. А не какая-то расфуфыренная летающая стерва, которая отправляется на войну в бальном платье.

«Расфуфыренная летающая стерва»? Я правда только что так сказал? Фериус Перфекс, что ты со мной сделала?»

— Во-вторых, — продолжал я, полный решимости выпустить еще лучший залп, — Ке-хеопс, совершенно случайно — мой отец. Поэтому предлагаю немедленно меня отпустить, пока я не разозлился и не сообщил ему, что вы напали на его любимого сына.

Я его единственный сын, конечно, но слову «любимый» вообще не место в наших отношениях. И почему я заступаюсь за свою мать? Она помогала ему, когда он наложил на меня контрсигиллы, украв все шансы зажечь что-либо, кроме моей татуировки дыхания.

Сверкающие глаза чародейки — конечно, они были ослепительно-синими — широко раскрылись от удивления.

— Так ты — Келлен? Сын Ке-хеопса?

Я кивнул; вися вверх ногами, это труднее сделать, чем вы думаете.

Она возбужденно хлопнула в ладоши:

— Великолепно! Значит, я выиграю еще и приз за уничтожение темного пятна на доме Ке. Я всегда хотела иметь собственное святилище!

Святилище? Отец назначил награду за мою голову, которая окупит настоящее святилище мага? Очевидно, наша семья богаче, чем мне запомнилось. А еще он явно ненавидит меня даже больше, чем я думал.

— Ну, пошли, — сказала она, поманив меня пальцем.

Не в силах сопротивляться, я поплыл в ее сторону.

— Можешь перевернуть меня, как надо? — спросил я. — У меня начинает болеть голова.

Она остановилась и театрально вздохнула:

— Полагаю, вреда от этого не будет.

Очень медленно я начал вращаться в воздухе. Я позволил своим рукам опуститься ближе к мешочкам на поясе, теперь полным красного и черного порошков и, к счастью, плотно закрытым. Секунды через три я очутился в вертикальном положении. Я расстегну ремешки, откину клапаны и взорву эту веселую, элегантную психопатку, послав ее в ад, который она, без сомнения, уготовила для меня.

— Погоди-ка, — сказала она и повернулась ко мне лицом. — Это позволит тебе использовать твое жалкое заклинание с порошками, не так ли?

Она самодовольно ухмыльнулась.

Обычно в столкновении с магами самый крупный мой шанс — то, что они считают метких магов настолько слабыми, что против них не стоит защищаться. Но эта стерва крутанула рукой, и я начал вращаться — снова и снова. Я не мог сказать, где низ, где верх, пока меня не вырвало, и результаты этого не выплеснулись на меня. К тому времени, как она остановилась, я не мог как следует видеть, не говоря уже о том, чтобы прицелиться.