Мне кажется, что у него есть какие-то дела либо с моим визитером, который побывал у меня во вторник ночью, либо с кем-то из его знакомых. Теперь Атертон хочет использовать сведения, которые он получил от моего ночного гостя, чтобы каким-то образом мне навредить. Я сам только что от мистера Атертона. Из некоторых его намеков я делаю вывод, что он, по всей вероятности, несколько часов тому назад встречался с кем-то, кто имеет то или иное отношение к темной стороне моей жизни. Судя по всему, этот человек в разговоре с Атертоном выступил с так называемыми разоблачениями, которые на самом деле являются чудовищной ложью – от начала до конца. И именно эти так называемые разоблачения мистер Атертон теперь угрожает изложить мисс Линдон. Мне бы хотелось избежать такого развития событий. Мое убеждение состоит в том, что в настоящий момент в Лондоне находится некий эмиссар того притона, который когда-то располагался на каирской рю де Рабагас. Насколько я понимаю, этим эмиссаром вполне может быть та самая Певица. Я не могу с уверенностью сказать, что прямой целью ее появления в Лондоне является причинение мне ущерба, но для меня совершенно очевидно, что оно в любом случае так или иначе связано с этим намерением. Я полагаю, что мистер Атертон знает и о том, кто именно этот человек и что он собой представляет, и о его – или ее – местонахождении гораздо больше, чем говорит. Таким образом, я хочу, чтобы вы, действуя в моих интересах, все это выяснили. В том числе то, где, в самом деле, скрывается этот человек, чтобы вывести его – или ее! – на чистую воду. Коротко говоря, я хочу, чтобы вы защитили меня от людей, которые меня терроризируют, угрожая снова подорвать мое ментальное и физическое здоровье – а значит, разрушить мой интеллект, мою карьеру, всю мою жизнь.

– Какие у вас причины для того, чтобы подозревать, что мистер Атертон встречался с человеком, которого вы опасаетесь? Он говорил вам об этом?

– Практически – да.

– Я хорошо знаю Атертона. Частенько в минуты эмоционального возбуждения он склонен использовать довольно крепкие выражения и прибегать к угрозам, но дальше этого дело не идет. Я считаю, он последний человек на земле, кто станет осознанно причинять кому-то ущерб или действовать вопреки справедливости – независимо от обстоятельств. Если я отправлюсь к нему, заручившись предоставленными вами полномочиями, Атертон, поняв всю серьезность ситуации – а уж это мое дело ее изложить, – наверняка сам, по собственной инициативе, расскажет мне все как есть. В том числе выложит то, что ему известно о таинственном человеке, про которого вы упомянули.

– Тогда отправляйтесь к нему немедленно.

– Хорошо. Я так и сделаю. О результатах я вам сообщу.

Я встал со стула. Тут же я услышал, как кто-то с шумом и топотом ввалился в приемную. Затем до меня донесся голос Эндрюса. Он говорил все громче – и явно с увещевающими интонациями. Однако остановить посетителя ему не удалось. Дверь в святая святых, мой кабинет, с треском распахнулась, и на пороге возник мистер Сидней Атертон – явно находящийся в состоянии того самого «эмоционального возбуждения», о котором буквально только что я поведал мистеру Лессингему.

Глава 35. Глашатай новостей

Даже не посмотрев, кто, кроме меня, находится в моем кабинете, Атертон прямо с порога, по своему обыкновению, оглушительно заорал:

– Чэмпнелл! Слава богу, что я вас застал! Вы мне нужны! Немедленно! Ни о чем не спрашивайте, надевайте свою шляпу и пойдемте со мной, да побыстрее – я обо всем вам расскажу в кебе.

Я все же взял на себя смелость попытаться привлечь его внимание к присутствию в моем кабинете мистера Лессингема – но безуспешно.

– Дорогой мой… – начал было я, но Атертон тут же перебил меня.

– Не называйте меня «дорогим»! Бросьте все эти ваши церемонии! И не вздумайте отказываться под каким-нибудь предлогом! Даже если у вас назначена встреча с самой королевой, мне нет до этого дела – придется ее отложить. Ну, где ваша чертова шляпа – или вы ходите по улице без нее? Скорее! Говорю же вам, каждая секунда дорога, речь идет о жизни и смерти! Вы что, хотите, чтобы я отволок вас к кебу за волосы?

– Я постараюсь не заставлять вас тратить столько сил – тем более что я в любом случае как раз собирался отправиться к вам. Я лишь хочу обратить ваше внимание на то, что я здесь не один. Ко мне пришел мистер Лессингем.

Из-за спешки и явного нервного возбуждения Сидней Атертон в самом деле поначалу просто не заметил Лессингема. Теперь же, обернувшись и обратив наконец на известного политика внимание, Атертон уставился на него взглядом, в котором явно сквозила неприязнь.

– О, так это вы? Какого черта вы здесь делаете?

Прежде чем Лессингем успел ответить на этот весьма бесцеремонный вопрос, Атертон, шагнув вперед, ухватил его за руку.

– Вы ее видели? – спросил он требовательным тоном.

Лессингем, которому, вполне естественно, не понравилось поведение нового посетителя, уставился на Атертона в неподдельном изумлении.

– Видел? Кого?

– Марджори Линдон!

– Марджори Линдон?

Лессингем немного помедлил – он явно пытался понять, чем вызван заданный ему вопрос.

– Я не видел мисс Линдон со вчерашнего вечера. А почему вас это интересует?

– Боже, помоги нам! Провалиться мне на этом месте, до нее, похоже, добрались – он, или она, или оно.

Слова Атертона явно требовали какого-то объяснения, и мистер Лессингем сразу же указал на это.

– Что вы имеете в виду, сэр? – осведомился он.

– То, что я сказал. Я думаю, что Марджори попала в лапы этой вашей приятельницы с Востока – если только это «она». Одному богу известно, какого пола может быть этот проклятый маг, посланник дьявола.

– Атертон! Объясните же, что вы имеете в виду!

Голос Лессингема внезапно зазвучал громко, словно духовой инструмент.

– Если она пострадает, я себе горло перережу – и вам тоже! – бросил сквозь зубы Атертон.

Следующим своим действием Лессингем меня поразил – а Атертона, похоже, еще больше. Прыгнув на Сиднея, словно тигр, он схватил его за горло.

– Ах ты, пес! Говори, в какую мерзость ты впутался? Если с головы Марджори упадет хоть один волос, ты мне за это дорого заплатишь! Ты, интриган, сующий нос в чужие дела, ревнивый идиот!

Лессингем сильно встряхнул Атертона, словно терьер крысу, а затем резко оттолкнул от себя, так что Сидней рухнул на пол навзничь. Этот эпизод очень напомнил мне сцену из знаменитой пьесы, а именно то, как Отелло обошелся с Яго. Мне никогда прежде не доводилось видеть, чтобы гнев так сильно менял поведение человека. Лессингем, казалось, даже стал выше ростом. Стоя в грозной позе над лежащим на полу Сиднеем, он, можно сказать, был живым олицетворением возмездия за грехи.

Сидней, насколько я понимаю, не слишком пострадал – он скорее был удивлен случившимся. В течение нескольких секунд он лежал неподвижно, а затем, приподняв голову, посмотрел на своего обидчика. После этого он встал, отряхнулся и ощупал себя, словно пытаясь убедиться, что все его кости целы. Затем он потер ладонью шею и ухмыльнулся.

– Боже, Лессингем, вот не думал, что вы на такое способны. Что ж, вы ведь мужчина, в конце концов. Должен признать, у вас довольно сильные пальцы – вы мне чуть шею не сломали. Знаете, когда вся эта история закончится, я хотел бы надеть перчатки и побоксировать с вами. Мне кажется, вы зря тратите время, занимаясь политикой. Черт побери, приятель, дайте мне вашу руку.

Мистер Лессингем не стал протягивать руку. Атертон сам взял ее в свою и крепко пожал – за них обоих.

Ярость Лессингема уже схлынула, но он все еще казался довольно угрюмым.

– Отнеситесь к происходящему серьезно, мистер Атертон, – сказал он. – Если все на самом деле так, как вы сказали, и мисс Линдон находится в руках того, на кого вы намекали, то женщине, которую я люблю – и которую, по вашим словам, вы тоже любите! – угрожает не только страшная смерть, но и что-то похуже.

– Проклятье, ее надо спасти! – Атертон резко обернулся ко мне. – Чэмпнелл, вы что же, до сих по не надели вашу чертову шляпу? Не стойте как манекен, не злите меня – пошевеливайтесь! Я все вам расскажу в кебе! Лессингем, если вы отправитесь с нами, я вам тоже