– Хорошо… – немного посопев, с лёгкой обидой согласился капитан, – только мне хотелось бы знать, почему…

Вот ведь умный он человек, заскучал герцог, почему же так упорно держится за свои представления и правила? Ведь пора уже понять: сейчас происходит нечто, с чем он до сих пор не сталкивался, и начинать прислушиваться к людям, которые хоть немного понимают в накатывающем вале странных и даже страшных событий.

– Брант, – в голосе Гиза сквозь досаду прорезалась стальная твёрдость, – я столько раз мог задать тебе этот же вопрос, но молчал. Понимал, ты действуешь, исходя из своего представления об интересах королевства. И теперь помолчи ты, если до сих пор не считаешь меня имгантским шпионом. Хотя… если честно… для дела было бы лучше, чтобы считал и потихоньку следил, как раньше.

На этот раз Брант молчал чуть дольше, потом хмуро кивнул. Он всё равно попытается позже задать свои вопросы и расставить полученные ответы по невидимым полочкам, понял Дорданд, а пока решил просто отмолчаться и подождать более удобного случая.

– Как можно догадаться, Мартука подставили… и я очень надеюсь, что он ещё жив.

На это заявление магистра Брант и герцог ответили скептическими гримасами.

– Ваше недоверие понятно… – вздохнув, продолжил объяснение метр, – как выяснилось, проникший во дворец шпион намного хитрее, чем мне хотелось бы. Именно он сумел убедить простодушного Мартука, что тому доверили приготовить деликатесное блюдо для герцога, но делать это необходимо тайком. Ясно и зайцу, зачем ему это было нужно, многие ведь знали, что рулетики Дорду готовит Берн, а вовсе не повара нижней кухни, и непременно задались бы вопросами… как и тот рыжий поварёнок, племянник главного повара. Как вам уже известно, я слышу эмоции и поэтому сразу распознал охвативший парнишку страх разоблачения. Думаю, рыжий влез в это дело нечаянно, возможно, что-то случайно заметил. И бдительный шпион мальчишку поймал. Пока я, к сожалению, не могу точно объяснить, как именно, и не могу назвать имя шпиона. Поэтому и прошу вас вести себя как обычно и даже немного понаивнее. Можете вслух радоваться, что предатель пойман, а все остальные чисты, как детские слезы. Я уверен в одном: поварёнка сильно запугали и намеренно втянули в сообщники, заставив выпросить у дяди выходной для Мартука. А потом дали амулет… вот он, не трогайте. Я уже проверил, в нем пыльца синей аргавы: если бы парень раздавил его, как велели, в допросной была бы куча трупов. Брант, я отлично знаю про твой большой опыт дознавателя, но если хочешь остаться в живых и не погубить своих парней, перестань во всё соваться вперёд меня. В этом деле замешано слишком много магов и сильных магических вещиц… я за свою жизнь ещё никогда не видел, чтобы столько одновременно собралось в маленьком городке.

– А Таргель? – помолчав, упрямо осведомился Брант. – Он больше не вернётся?

– Таргель пока нужен тут… чтоб изображать больного старика, – непреклонно заявил магистр. – Мне, конечно, удобнее было бы работать с ним в паре, но ты и сам понимаешь, если во дворце ниоткуда появится неизвестный человек, враги сразу насторожатся. Поэтому постарайся мне подыгрывать, а не ловить на мелочах.

– И поговорить с ним нельзя?

Вот же настырный, вздохнул Дорд, и недоверчивый как… как не знаю кто. Хотя… возможно, именно такие черты характера и помогли ему достичь нынешней должности и широкой известности. Да ещё беспредельная преданность королю, про которую даже байки рассказывали.

И только несколько человек, а в их числе и герцог с друзьями, знали, что именно сделал для Дрезорта король. Вернее, для его семьи. Сам Дорданд тогда ещё был мальчишкой, да и Брант только поступил в гвардейский полк, окончив полугодичную школу воинской подготовки. Как он не постеснялся записаться на аудиенцию к королю, до сих пор тайна, хотя Гизелиус как-то обронил, что от отчаяния некоторые люди способны на многое, а единицы и на все.

Король, разумеется, не мог единолично отменить решение судьи, по которому отец Дрезорта за подделку документов должен был отправиться на рудники, а его семья, потерявшая всё имущество, немедленно выселиться из родного дома. И никого не интересовало, куда они пойдут – прежде чем решиться на преступление, люди должны твёрдо знать: за их действия будут страдать близкие. Дети, жёны, матери. Тогда многие поостерегутся нарушать законы.

Почему правивший всего несколько лет Багрант поверил молодому гвардейцу, с жаром твердившему, что его отец не способен на преступление, он и сам не мог потом сказать. Однако сделал единственно возможное в той ситуации: послал в провинциальный городок, где родился Брант, тайную комиссию, в составе которой был маг-дознаватель, имеющий право проверять подозреваемых с помощью магии. История получила неожиданную развязку: документы и в самом деле были подделаны, но вовсе не отцом Дрезорта. Оказалось, это один из местных лордов возжелал таким образом заполучить в служанки, и не только, младшую сестру Бранта, к которой воспылал горячей, но безответной страстью. Законного шанса добраться до хорошенькой, но строго воспитанной девушки у него не было – лорд оказался женат и имел от жены наследников, что подтверждало его несомненную привязанность к миледи. А стало быть, делало невозможным развод.

Старика судью, поверившего другу, король наказывать не стал, тот сам тихо ушёл в отставку, а вот знатному сластолюбцу было предписано вернуть дом и имущество, выплатить родителям Дрезорта солидную компенсацию за убытки и молчание и прибыть во дворец для объяснения. Однако преступник до столицы так и не добрался – при подъезде к маленькой деревушке на него напали разбойники. Крестьяне, услышавшие шум, ринулись путнику на помощь, но опоздали: милорд был убит, а бандитов и след простыл.

Дорд как-то к слову поинтересовался, почему туда сразу не выслали отряд для ликвидации банды, но магистр посмотрел на него с такой лукавой насмешкой, что спрашивать расхотелось.

– Таргель, – невозмутимо позвал Гизелиус, и до боли знакомый герцогу старичок почти мгновенно появился на пороге, с непривычным смущением пряча взгляд.

– Я думал… ты мне друг, – горько сказал Брант, едва завидев эти виноватые глаза.

Дорд уже рот открыл для ответного упрёка, вспомнив, как недавно обнаружил, что и сам Дрезорт дружил с ним по приказу, но магистр выставил в предупреждающем жесте ладонь, и слова застряли в горле.

– Не торопись его осуждать и обвинять в измене, Брант, – веско заявил капитану лже-Таргель, – иначе придётся извиняться, а это неприятная процедура. Иди выясни, не вернулись ли твои люди из дома повара, и сразу дай знать, да не забудь то, о чём я тебе говорил раньше.

Брант не стал больше спорить, стремительно поднялся с места и выскочил из гостиной, хлопнув дверью чуть громче, чтобы это можно было принять за случайность.

– Пойду и я, – поднялся Дорд, – пробегусь по парку.

– Запрещаю, – немедленно откликнулся маг, – никаких пробежек, гуляний в одиночку и прочих глупостей. Мы на войне, и если кто-то не сможет этого понять своевременно, будут жертвы. Мне одному за вами не уследить, а помощи пока ждать неоткуда… хотя я и стараюсь кое-что предпринять, но о результатах пока говорить рано.