Спрятав в карман записку, гласившую лишь «Я люблю тебя», я начала собираться на работу. Поскольку сегодня был последний день учебы, предполагалось, что у Пита будет шумный вечер. В особенности потому, что наша новая группа начинала завоевывать поклонников.

Меня не слишком радовало, что на площадке Келлана начал выступать кто-то другой, но даже при этом я была вынуждена признать, что музыканты были хороши. С этой группой перед своим отъездом договорились Эван и Келлан, чтобы надолго не оставлять Пита без зрелищ. Музыкальный круг Сиэтла был довольно тесен, так что почти все исполнители были знакомы друг с другом. Келлан думал, что эта компания парней лучше всех подойдет для бара.

На самом деле «парней» я сказала просто по привычке, ведь группа состояла из одних девушек. Не поймите меня неправильно, они играли точно так же, как любая другая рок-группа на планете, но я фыркнула, увидев их в первый раз. У меня возникло вполне обоснованное подозрение, что Келлан совершенно сознательно пригласил именно девчонок – ему не хотелось, чтобы я наслаждалась игрой какого-то другого парня.

Пока я переодевалась в подсобке, на меня налетела моя энергичная подруга. Обхватив руками, Дженни чмокнула меня в щеку:

– Привет, Кира! Как прошло последнее занятие?

Я расплылась в идиотской улыбке, сразу подумав о десятках любовных записок, в данный момент рассыпанных по моей кровати.

– Прекрасно… – вздохнула я немного мечтательно.

Дженни посмотрела на меня так, будто я внезапно свихнулась, и я решила, что мой томный вздох был слишком эмоциональной реакцией на окончание занятий. Коротко рассмеявшись, я пожала плечами:

– Что поделаешь, я люблю учиться.

Криво улыбнувшись, Дженни встряхнула золотистыми локонами:

– Странная ты.

В ответ я лишь похлопала ее по руке, и мы отправились начинать свою смену. В коридоре нас кто-то окликнул:

– Эй, Кира, Дженни!

Оглянувшись, я постаралась сдержать вздох. Девушка из группы, игравшей сегодня, улыбалась мне. Коллектив назывался «Поэтик блисс», и в данный момент к нам направлялась его солистка. Ее звали Рэйн, но я ничуть не сомневалась, что в ее свидетельстве о рождении стоит совсем другое имя. Тем более что остальных участниц группы тоже звали весьма нестандартно: Блессинг, Мидоу, Саншайн и Тьюзди[6]. Мне стоило немалого труда говорить с последней, сохраняя серьезное выражение лица. Я все пыталась угадать, то ли девушки поменяли имена, объединившись в группу, то ли, наоборот, группа сама собой сложилась из особ с уникальными именами, случайно нашедших друг друга. Уверена я была только в одном: эта Рэйн знала моего парня именно так, как знали его, похоже, большинство женщин вокруг, то есть весьма близко. Именно поэтому я вздыхала каждый раз, когда она обращалась ко мне. Нелегко было держаться как ни в чем не бывало со всеми его временными подружками.

Пока Рэйн беспечно шла в нашу сторону, я старалась не представлять ее в постели с Келланом, что тоже было весьма непросто. Она была сексапильной и энергичной и постоянно находилась в движении. В моем воображении невольно вспыхивали разные картины. Я полагала, что Рэйн весьма свободна за закрытыми дверями, и сразу начинала чувствовать себя неуклюжей. Но ведь любовь и похоть – разные вещи, и вся игривость Рэйн не заставила Келлана полюбить ее, так что я, должно быть, вела себя правильно. И кроме того, Келлан никогда не жаловался на нашу сексуальную жизнь.

Подойдя к нам, Рэйн быстро обняла меня:

– Вот спасибо Келлану за то, что устроил нас сюда! Здесь просто обалденно! Мне нравится!

Эта миниатюрная девушка была сантиметров на десять ниже меня, но восполняла недостаток роста пятнадцатисантиметровыми каблуками на здоровенных ботинках. Блестящие черные волосы Рэйн были коротко подстрижены и торчали во все стороны, а темные глаза были подведены серыми и розовыми тенями, так что в целом певица выглядела крутой рокерской цыпочкой. Короткая футболка в обтяжку с большим вырезом и мини-юбка дополняли ее образ. А еще – шипастый ошейник.

– Что ж, я ему передам, – пробормотала я, желая вернуться назад во времени и сказать совсем еще юному Келлану, что отказать не значит поступить плохо и что секс не тождествен с любовью.

Однако при этом я была совершенно уверена, что совсем еще юный Келлан просто не стал бы меня слушать. Он предпочитал сам разбираться в своей жизни.

Коснувшись рукой кармана, где лежала его записка, я добавила:

– Желаю отличного вечера! Вы классно играете.

Рэйн приподнялась на носках:

– Спасибо! Я сегодня так волнуюсь. Просто дождаться не могла, когда мы начнем здесь выступать. – Она окинула взглядом почти пустой коридор. – А когда ваши парни обычно приходили?

Я постаралась скрыть улыбку. Обычно они являлись за несколько часов до начала выступления, но, пожав плечами, я сказала:

– Не меньше чем за час, это уж точно.

– Надо и нам все продумать, – кивнула Рэйн. – Ладно, увидимся позже!

С этими словами она развернулась и поскакала по коридору, а складки ее коротенькой плиссированной юбочки взметнулись, открыв взгляду куда больше, чем я когда-либо осмеливалась продемонстрировать публично.

Дженни взяла меня под руку:

– Прекрати немедленно!

– Прекратить что? – хмурясь, посмотрела я на нее.

– Сравнивать себя со всеми! – Дженни кивнула в ту сторону, где исчезла бойкая девица. – Я же знаю, ты слышала, как они с Ритой обсуждали секс с Келланом. Видела твое лицо, когда они описывали кое-какие моменты. – Дженни сдвинула брови. – Ну, прежде чем ты сбежала от них подальше… За что я тебя винить не могу.

Я поморщилась, вспоминая, как стала свидетельницей разговора, который не желала бы слышать никогда. Рита с Келланом как-то провели часок-другой вместе прямо здесь, в баре, после закрытия. И когда я говорю «бар», я буквально его и подразумеваю: Келлан овладел Ритой прямо рядом с автоматом для продажи содовой. Поблизости от женщин я очутилась как раз в тот момент, когда Рэйн описывала, как они с Келланом резвились в его машине, которая так подпрыгивала, что девушка беспокоилась, не опрокинется ли она. До чего же мне не хотелось вспоминать об этом каждый раз, садясь за руль «шевелла»!

Вздохнув, я пошла дальше.

– Да это все неважно. Это в прошлом, – с трудом улыбнулась я. – А его будущее – я.

Надеюсь, что это так.

Дженни хлопнула меня по спине, бодро улыбаясь:

– Вот это правильно! Только когда будешь говорить это в следующий раз, постарайся не выглядеть так, словно у тебя только что умерла любимая собака.