— Я приверженец Кали и принадлежу к касте воинов.

— Что ты хочешь от меня? — спросил брамин.

— Попросить у тебя приюта до сегодняшнего вечера.

— У тебя что, нет дома?..

— Есть, но он далеко, и потом я и мой товарищ подвергаемся большой опасности.

— Кто тебе угрожает?..

— Эти сипаи, которых ты видишь на реке.

— Ты чего-нибудь украл?..

— Нет.

— Убил людей, которые принадлежали к твоей или моей касте?..

— Тоже нет.

— Тогда пошли со мной, — сказал брамин.

— Я буду в безопасности в твоем доме?

— Пагода неприкосновенна.

— Берегись!.. — сказал в этот момент Тремаль-Найк. — Сипаи плывут сюда.

Старый туг бросил быстрый взгляд на реку. Две шлюпки, которые стояли у выхода из подземелья, быстро пересекали Ганг, направляясь в их сторону, с сипаями и Бхаратой на борту.

— Эти собаки продолжают погоню!.. — вскричал он с глухой яростью. — Скоро они будут здесь.

— И с Бхаратой во главе, — добавил Тремаль-Найк.

— Идемте, — сказал брамин.

Пока сипаи гребли что было силы к этому берегу, чтобы обшарить его, брамин и оба беглеца быстро пересекли чащу и вышли на открытое место.

Среди темной зелени бананов и кокосовых пальм, образующих небольшую рощицу, вздымались легкие шпили пагоды, увенчанной блестящими металлическими шарами, которые сияли под лучами восходящего солнца, как золотые.

Брамин быстро привел своих спутников к пагоде и ввел внутрь, закрыв за собой дверь на засов.

— Вы в храме, посвященном четвертому воплощению Вишну, — сказал он. — Ни один индиец не осмелится войти сюда без моего разрешения.

— Сипаи служат английскому правительству, — заметил Тремаль-Найк.

— Но все равно они индийцы, — ответил брамин.

Храм был почти лишен украшений, лишь посередине возвышалась диковинная статуя из золоченного металла — наполовину человек, наполовину лев — она представляла собой Вишну в его четвертом воплощении, когда он принял этот облик, чтобы низвергнуть страшного великана Эрениано, который, согласно решению Брамы, не мог быть убит ни богом, ни человеком, ни животным.

Брамин подошел к статуе, нажал пружину, спрятанную у нее на животе, и, открыв узенькую дверцу, способную пропустить лишь одного человека, втолкнул в нее сначала туга, а потом Тремаль-Найка, говоря:

— Там вы будете в безопасности; никто вас не найдет.

Внутри этого льва с человеческой головой было пустое пространство, в котором свободно могло разместиться человек шесть. Сквозь глаза чудища, сделанные из какого-то прозрачного вещества, сюда проникало достаточно света, чтобы освещать их убежище.

Приникнув к этим глазам, беглецы смогли отчетливо различить не только стены пагоды, но даже дверь, которая выходила на лестницу.

— Это хорошо. Отсюда мы сможем видеть все, что происходит снаружи, — сказал старый туг.

— Ты что, не доверяешь брамину? — спросил Тремаль-Найк.

— Доверяю, — отвечал тот. — Брамины ненавидят англичан, угнетателей Индии. Ненавидят они и сипаев, поскольку те служат им. Если он обещал спасти нас, то сдержит свое слово.

— И ты думаешь, что сипаи оставят нас в покое?

— На это я не надеюсь. Если обнаружат наши следы, они оцепят пагоду и, может быть, даже начнут искать нас внутри.

— Тогда, вероятно, нас схватят.

— Не знаю. Кому придет в голову, что мы внутри этой статуи?

— У них может возникнуть подозрение, и тогда они распотрошат это воплощение Вишну.

— Индийцы?.. О!.. Они не совершат такого святотатства.

— Пусть так, но они осадят пагоду и не дадут нам выйти!

— В конце концов им это надоест, и они отступят.

— А капитан тем временем отправится на Раймангал!

На туга сильно подействовало это замечание.

— Да, верно… — прошептал он. — И это обернется крушением всего нашего дела.

— И смертью девушки, которую я люблю, — сказал Тремаль-Найк со сдавленным вздохом. — Нет, с этим человеком должно быть покончено! Его нужно убить, чтобы вырвать у смерти Деву пагоды.

— Возможно, он задержится с отплытием до возвращения сипаев.

— Кто может за это поручиться?

— Никто, я так предполагаю.

— А если он все-таки отправится?

Старый туг замолчал, не зная, что ответить, вдруг он хлопнул себя по лбу:

— Мы забыли про Нимпора!..

— Факира с парализованной рукой?

— Да, Тремаль-Найк.

— И что ты хочешь сказать?..

— Этот человек может спасти нас.

— Каким образом?

— Я не знаю, но очень доверяю старому Нимпору. Он могущественный факир и умеет заставить подчиниться себе других. Предупредить бы его, и он найдет способ вытащить нас отсюда.

— А кто возьмется за это?

— Брамин.

— Пожалуй…

В этот миг громкий удар потряс дверь пагоды, отдавшись эхом под ее куполом.

— Сипаи!.. — воскликнул старый туг.

— Тихо!.. — сжал его руку Тремаль-Найк.

Брамин, конечно, ждал этого визита; как только в дверь постучали, он появился из-за ширмы, за которой молился перед одним из многочисленных изображений Вишну, и быстро направился к двери.

Тремаль-Найк и старый туг следили за каждым его движением через прозрачные глаза статуи, служившей им убежищем.

Священник отодвинул тяжелый засов и медленно открыл дверь.

У входа стояли четыре сипая, а впереди них сержант, в котором Тремаль-Найк и его товарищ сразу узнали Бхарату.

— Что вы желаете? — спросил брамин, притворяясь чрезвычайно удивленным.

Оказавшись перед священником, принадлежавшим к высокой касте, пятеро индийцев несколько замялись, но сержант, самый решительный из всех, сказал:

— Прости меня, служитель Брамы, что я докучаю тебе, но мы ищем двух беглецов, которые скрываются здесь в окрестностях.

— Вы собираетесь искать их в этой пагоде? — спросил брамин с возрастающим изумлением.

— Есть подозрение, что они укрылись именно здесь, — сказал Бхарата. — Мы шли по их следам, а следы ведут сюда.

— Сюда никто не входил.

— Ты уверен в этом?

— Я никого здесь не видел. Ищите их в другом месте.