В телефонной трубке пророкотал вопрос.

— Сокол?

— Он самый, — ответил. — С кем имею честь?

— Крокодил. Горизонт чист и я послал тебе замену. Он назовется Фазаном и скажет твой хитрый пароль.

— Слава ушедшим богам, — выдохнул я. — А?..

Но из трубки монотонно звучали только долгие гудки. Неразговорчивый сегодня что‑то генерал Молас.

Привели Помахаса. Мятого, будто в одежде спал. Нездоровый цвет его лица закрывала недельная щетина. Почти до затравленных глаз.

— Присаживайся, Поло, — предложил я ему. — Кофе? Бутерброды?

— Лучше чай, господин флигель — адъютант, — откликнулся химик. — От кофе у меня бессонница. А поспать сегодня хочется хотя бы несколько часов. Однако, видя перемену действующих лиц в этих декорациях, думаю, что даже этого не удастся. И спасибо за соседей. Одиночка угнетает.

Денщик внес поднос с бутербродами и кофейник. Специально для меня кофе, сваренное с коньяком — чтобы не спать. Жуткий допинг, но что поделать.

— Тавор, завари для моего собеседника чай, — приказал я ему. — Как будет готов, заноси.

Денщик кивнул, подтверждая приказ, и удалился.

Мы остались одни в кабинете.

— Угощайся, Поло, — предложил я Помахасу, подвигая ему тарелку с бутербродами.

— Спасибо, я чая подожду. Не люблю сухомятку. Вы пока спрашивайте что вам интересно. Пока все спокойно.

И тут меня на хи — хи пробило.

— Господин Помахас, объясните мне, как вы дошли до жизни такой? — брякнул я и улыбнулся.

— И не спрашивайте, — махнул он рукой.

— Как это не спрашивать? — удивился я.

— Ой, простите. Я совсем не то имел в виду. Вы ведь желаете знать, как я здесь оказался?

Я утвердительно кивнул головой.

— Демоны попутали. Мне для опытов не хватало селитры, взять было негде, и я ее украл на заводе. Не много… килограмм так семь — восемь. Откуда‑то про это узнала контрразведка и арестовала меня. Почти неделю стращали пожизненной каторгой за воровство стратегических материалов, а вчера предложили поменять Будвиц на пригороды Тортуса в обмен на закрытие этого дела и полное прощение.

— Что им было нужно?

— Чтобы я работал на аналогичном заводе в Тортусе и делал им новые взрывчатые вещества. За то же жалование. А в качестве покаяния отдал бы им патент на аматол.

— На что?

— На аматол. Я новую взрывчатку изобрел. Тол пополам с аммиачной селитрой. Ама — тол. Очень сильная бризантность в отличие от аммонала и лучшая лежкость, почти как у самого тротила. И все это намного дешевле тола получается. Мне оставались только заключительные опыты а селитра кончилась… А ее сейчас даже за деньги не купить. Даже на черном рынке.

— А что у тебя с обещанным королю тротилом.

— Расчеты показывают, что пока толуол из живицы будет немного дешевле, чем из светильного газа. А хвойных лесов в округе много. Улавливать отходы от производства светильного газа нужны особые герметичные емкости, выдерживающие давление в пять атмосфер, а это вложения и немалые. Причем сразу. Не потянуть. Но больше всего я надеялся на аматол, что когда получу на него авторское свидетельство, то военное ведомство даст достаточно денег, чтобы открыть отдельное производство. У меня есть хороший участок в десяти километрах от Будвица по северной железной дороге. Три километра всего от нее в сторону. В наследство остался от деда. Тот хотел там имение построить. Не успел. Помер. Там сейчас только два больших сарая стоит, куда должны были складировать стройматериалы. Вот в них на первых порах я и хотел устроить заводик. Ну а тут эти… Руки за спину… Наручники… Одиночка…

— Били?

— Нет… Но морально изматывали. Взяли меня на улице, практически без вещей и денег. Сунули в карету и сюда. Даже бритвы нет, себя в порядок привести.

— Вот сволочи…

— Не то слово, господин флигель — адъютант, — рот химика скривился в подобии улыбки. — Но я надеялся, что на суде все встанет на свои места. Ну, получил бы пару лет условно… за селитру. А вот некоторые сломались и согласны на переезд. Ко мне троих подследственных сегодня ночью подселили, так они мне многое порассказали.

— А что там в Тортусе? И где это?

— В Лезвиге. Почти центр империи. Там старый завод механический еще со средневековой мануфактуры баронской стоит. Они хотят там еще и химическое производство наладить. А кадров нужных нет.

— Что ж под саботаж и пособничество врагу эти факты ложатся твердо, — заключил я. — А какой у них еще мотив для таких действий.

— Для себя они стараются, не для империи. Насколько я понял, у их шестерки — этого рядового бургграфа местного, в том заводе немалая доля. Не меньше блокирующего пакета. Не смотрите, что он рядовой — этими офицерами кирасир вертит как хочет. У меня глаз наметан. Сам всю жизнь между начальством, хозяевами и рабочими кручусь. Так что оба офицера контрразведки либо в доле, либо еще за что‑то стараются.

Помолчал немного и спросил.

— Меня выпустят или посадят за воровство селитры?

— Выпустят, — обнадежил я его. — И как выпустят, так ты первым делом внеси в кассу завода ее стоимость.

— Спасибо за совет. Я так и сделаю. Только вот с заводом придется проститься. Заблокирует в империи контрразведка дотации мне от военного ведомства.

— Не журись. Земля у тебя в собственности?

— В полной.

— Сколько там ее?

— Пять гектар.

— Ого… — улыбнулся я. — Хороший куш. Да еще изобретение… Уже доля не меньше трети паев.

Доктор химии меня мазнул непонимающим взглядом.

— Возьми в партнеры кронпринца. — посоветовал я.

— Я бы вас взял с большим удовольствием, — заявил он в ответ. — Вы в производстве хоть что‑то понимаете. К тому же доктор… И изобретатель.

— Хорошо. Я войду капиталом. Живыми деньгами. А взрывчатку твою запатентуем как промышленную. Гражданскую. Для горных работ. А то, что она окажется годной в снаряды, то так оно само собой получилось, несознательно. Завод ставим гражданский, а вот чтобы такой завод подстегнуть к военным заказам нужен принц, который их разруливает в королевстве. Понимаешь? Да и от имперской бюрократии принц же защитит. И селитру выделит. Хотя нам только тротила за глаза хватит. Как тебе такой расклад?

— А?… — протянул он.

— А за кражу селитры, после того как ты покроешь ее стоимость на заводе, никто к тебе цепляться не будет.

— Хорошо бы… — кивнул он.

Тут Тавор принес заваренный чай, сахар, баранки.

— Вот и отлично, — обрадовался я. — Подкрепись, чаю попей. Потом все на бумаге изложишь. Все, что с тебя эти контрики требовали и как склоняли к измене королю. Ты же его подданный, не так ли? — Помахас подтверждающе кивнул. — И действовал в своих опытах по прямому указанию короля, высказанному тебе в устной форме на полигоне. Я тому свидетель. И еще свидетели есть чином повыше меня.