Князь про себя поморщился. Про это он слышал, и не сказать, что ему новость доставила удовольствие.

— Но и просто явиться ему было мало. Небоскреб-то зачем взрывать? — возмущенно спросил принц.

Князь же в этот момент просчитал, почему выбрана именно такая манера общения. Не высокомерие, не угрозы, а показное возмущение.

— Так называемая организация попыталась отравить его детей, — выдал часть информации князь. — Он мстит. К тому же, насколько мне известно, небоскреб взорвал не Соколов, а кто-то другой, находящийся внутри.

— После того как Соколов напал. Как-то аккуратнее мстить он не может?

Князь промолчал. Он бы многое мог в этот момент ответить. В том числе откреститься и заявить, что Соколов действует по своему разумению. Это было проще всего.

— Вам на это нечего сказать? — не сдавался принц. Какую бы тактику он ни выбрал, без ответов уходить не собирался.

— Я уже всё сказал. Это не дворовая разборка. Противники у него серьезные. Кто же виноват, что настолько злодейская, — не удержался от шпильки князь, — организация, что готова травить младенцев, засела у вас на островах.

— Действительно, повод веский, — сделал вид, что задумался, принц. — Но и оставить ситуацию нельзя.

Князь на это дернул уголком губ. Кажется, объявление войны плавно переходило в торги.

***

— Господин Эдгард, вы наконец-то меня поймали.

Старик с аномальным уровнем силы похлопал в ладоши.

Как и обещал, я проник в то самое здание, за которым вёл наблюдение. Внутри, в просторном офисе, находился всего один человек.

Пожилой аристократ, в серых брюках и жилете поверх белой рубашки.

Голос я узнал. Общался с ним, когда к Тито заглянул.

— Что будете делать? — поинтересовался старик.

Как-то всё это… Что-то меня смущало, но я не мог понять, что именно. Почему Основатель остался здесь, а не сбежал? Он ведь мог это сделать десятки раз. Те двое, что здесь появлялись, ушли.

— Убивать, что же ещё, — огляделся я и активировал артефакты для сканирования.

Сюда я тоже пришёл через подставную броню. Оставался шанс, что про этот трюк не узнали, а значит, нет смысла лишний раз рисковать.

— Почему не сбежали? — в прошлый раз общались на «ты», а теперь на «вы».

— Зачем? Вы и так поймали двоих хранителей. Если с вами не разобраться, это плохо кончится.

— Тогда приступим?

— Разумеется, — расплылся он в улыбке.

В отличие от Девятого, этот тип не был сторонником голой мощи. Зато козыри в рукаве у него имелись.

Я не успел разобрать, что он сделал. Выставил руку в мою сторону и… Выстрелил лучом. Броню откинуло, прямо на окно, которое она и пробила.

Улетать далеко не стал. Притянул доспех и закинул его обратно.

— Неплохо, — сказал Основатель.

По полученным данным, это было разновидностью энергетического удара. Который не нанёс броне никакого ущерба, сказались разработки против энергетических воздействий.

Нахмурившись, старик повторил атаку. На этот раз я принял её на меч, и она слетела в сторону, угодила в стену и пробила её.

— Если это всё, то… — сказал я.

Старик оскалился и выставил вперед вторую руку.

***

Стоя над обезглавленным трупом Основателя, я не чувствовал ровным счётом ничего.

Ненависть внутри недоверчиво притаилась, будто не верила, что месть свершилась. Я и сам не верил. Остались другие хранители. Да и эта драка в центре Лондона…

В последний момент схватки мы окончательно доломали этаж — потолок обрушился, а вместе с ним и часть стен. Надеюсь, никто не пострадал.

Прихватив тело, открыл проход и позволил броне зайти туда. Труп скинул в камеру, под печати, чтобы изучить потом.

А теперь… Пора домой.

***

— Эдгард? — донёсся голос Кати из детской.

Изначально мы думали, что ребенок будет спать рядом с нашей кроватью. Но потом узнали, что детишек трое, и передумали. Иначе бы пришлось обложиться люльками.

— Это я! — крикнул в ответ. — Сейчас в душ схожу и приду.

— Ты закончил с делами?

— Можно сказать, что да. Всякие мелочи остались.

— Хорошо, мы тебя ждём! — пропела довольная Катя.

В душе я минут десять ожесточенно тёр себя мочалкой. До боли, до крови. Стёсанная кожа тут же заживала, не принося облегчения. Я хотел отмыться от всей грязи и насилия, что скопились внутри меня.

Хотел прийти к детям чистым.

Душ помогал плохо. Что-то терзало меня, но я не мог понять, что именно. Пришлось заставить себя выкинуть всё лишнее из головы. Утечь вместе с потоками воды.

Когда вошёл в детскую, Катя кормила дочку. Пацаны же лежали в коконах, под присмотром Ольги Владимировны.

— Привет, Эдгард, — поздоровалась она.

— Привет, — помахал я рукой. — Спят?

— Если бы.

Я подошёл к парням и посмотрел на них. Всего ничего прошло, а как изменились. Смотрят так внимательно.

— Мы пока не придумали имена, — сказала Катя. — Сыновей, так и быть, назови ты. А дочка — моя!

— Хорошо, — посмеялся я.

С каждой секундой, проведенной здесь, пружина внутри распрямлялась.

— Первенца нарекаю Тезер. А второго сына — Дариан.

— Что за странные имена? — возмутилась тёща.

Я промолчал. Тезер с моего языка означал «свободный». Дариан — «идущий». Пусть мои сыновья будут свободны идти своим путём.

— Как дочь назовешь? — повернулся я к Кате.

— Теперь и не знаю. Как бы ты назвал?

— Крона.

— Крона Эдгаровна Соколова, — сказала Ольга Владимировна, — Язык сломаешь.

— Ты уверен? — посмотрела на меня строго Катя.

Дочка оторвалась от её груди и тоже на меня уставилась. Угукнула. Имя ей понравилось.

Крона — эта «жизнь» на моем языке.

Свобода, путь и жизнь.

Спустя два месяца.

Кассиан выглядел безупречно, как и всегда. Даже поздно ночью.

— Эдгард? — спросил он, выходя на задний двор.

— Это я.

— Не сочти за грубость, но приходить ночью домой, в броне — это несколько… — покрутил он рукой.

— Я с проблемой пришёл.

— Какой же? — дружелюбно улыбнулся он.

Что не помешало ему перед выходом отдать приказ слугам увести детей. Блокировка не позволяла им переместиться, но, думаю, они догадаются выйти за её пределы. Если не испугаются, что по пути их встретят.