– Мы просто подождем. Когда в лагере уснут, мы незаметно проникнем туда и расспросим того, кто несет вести о Зигфриде Карцепосе и Джул.

– А как же часовые?

– Они не обратят на нас внимания, Харар. Я отведу им глаза.

– О да, мессир, после того как вы прокатили меня на ветре, в это легко поверить.

– Это был не ветер, Харар, а один из духов воздушной стихии. Когда-то давно я заключил с ними договор, я помогал им, они – мне.

– Мне было страшно, а эти люди внизу с их повозками и лошадьми казались такими маленькими.

– Ты сущий ребенок, Харар, в тебе еще сказывается твоя базарная жизнь – фокусы, увеселение толпы.

– А я могу заключить договор с духами стихий?

– А что ты дашь им взамен? – усмехнулся в бороду Вендор. – Даже одна твоя попытка сделать это лишит тебя жизни.

– Они что же, всех убивают?

– Конечно. Если к ним обращается смертный, духи должны проверить, на что он способен.

– И вас проверяли, мессир?

– Разумеется. Они пять дней носили меня над морями, швыряли на далекие льды, ослепляли поющим песком, а потом решили, что со мной можно иметь дело, и мы стали союзниками.

– Да-а, – протянул Харар и вздохнул, – может, когда-нибудь вы согласитесь учить меня…

– Нет, – отрезал старик.

– Вы всегда говорите «нет», мессир, и хотя бы раз объяснили причину вашего нежелания.

Вендор замолчал, и Харару показалось, что старик снова остановил колесо своей жизни, чтобы экономить силы, однако маг все еще оставался здесь.

– Ну хорошо, я скажу тебе. Если бы я взял тебя в ученики, дело дошло бы и до экзамена.

– Я не боюсь экзамена, мессир!

– Тише, – Вендор повел в темноте посохом, и кристалл засветился тусклым зеленым светом, – сюда крадутся кочевники, но пока они далеко.

– Так, может, нам спрятаться?

– Они не заметят нас, а если заметят, примут за призраков.

– Хорошо. Так что там с экзаменом?

– Если я стану тебя экзаменовать – ты умрешь.

– От чего? – спросил озадаченный Харар.

– Я убью тебя.

– За что?

– Чтобы проверить, можешь ли ты заменить меня.

– Но я не хочу заменять вас, мессир, я хочу быть рядом. И потом, я знаю, что в городах маги набирают учеников и никто их потом не убивает.

– Это не маги, Харар. Настоящий маг незаметен, его пути с людьми не пересекаются. У них разные интересы, мотивы, поступки. Если маг берет ученика, он понимает, что в экзаменационном испытании ученик может его убить. И он должен быть готов к этому.

– Но зачем эти убийства?

– Это не убийства, это замещение – один маг заменяет другого.

– А вместе им тесно?

– Нет, приходит время, когда у мага не остается никаких причин держаться за эти миры. Он постигает законы силы, он накапливает ее достаточно, чтобы опереться на эти крылья и улететь.

– Куда, мессир?

Вендор не ответил. Он сидел неподвижно, опираясь на посох.

– Они идут слишком решительно, обходя гробницу с двух сторон, – произнес он невнятно, словно разговаривая с самим собой.

Негромко звякнула сталь, раздался шорох, выскочившие из-за угла карсаматы бросились на них.

Вендор отшвырнул Харара и в одно мгновение оказался в нескольких шагах от башни. Его посох полыхнул алой аурой, и маг обернулся вокруг оси, от этого свечение посоха передалось его рукам и глазам, казалось, Вендор занялся пламенем.

– Убейте их! – вне себя заорал сабдай Гаругай, еще чувствуя поддержку ночного пришельца. Карсаматы с воплями бросились в атаку, Вендор направил на них кристалл, и в самую гущу атакующих ударило огненное ядро. Оно лопнуло с громоподобным звуком, разорвав в клочья несколько десятков карсаматов. В яркой вспышке они разлетелись, словно тряпичные куклы, а Вендор повернул посох в другую сторону и ударил по второй части кочевников пучком зеленых молний. Они с шипением пронзили тела нападавших, в разогретом воздухе запахло горелым мясом, однако оставшиеся карсаматы словно обезумели, продолжали бросаться на огненную стену, что возводил на их пути маг.

Оглушенный громом Харар лежал невредимый возле угла башни и, полный восторга, созерцал триумф своего наставника. Огненные шары, зеленые молнии, решетки из пламени перетерли войско неприятеля в несколько мгновений. Но даже видя дымящиеся останки и обгорелые кости, Вендор не успокаивался, вокруг него продолжали вращаться разноцветные вихри, то стелясь по земле, то вздымаясь столбами к небу. Маг чувствовал, что это еще не конец битвы.

И он оказался прав. Харар первым увидел позади Вендора полыхнувший синим пламенем силуэт воина-великана с огромным луком в руках. Он спустил тетиву, и стрела десяти футов длиной вонзилась в Вендора, пробив его насквозь. Удар был таким сильным, что Харар почувствовал, как дрогнула земля. Пронзенный маг упал на колени, и из его рта по белой бороде потекла кровь.

– Мессир! Месси-и-ир! – в отчаянии закричал Харар, протягивая к наставнику руки, а из рощи к месту трагедии шагал излучающий синий свет воин в страшном шлеме, блестящих латах и с длинным мечом. Харар не сомневался, что сейчас с Вендором будет покончено – его алое пламя потускнело, а горевшая синим стрела светилась все ярче.

Однако неожиданно все переменилось, красный огонь взял верх, стрела начала оплывать и словно растаяла. Харар даже не понял, в какой момент Вендор поднялся и повернулся лицом к врагу. Раскинув руки, он стал вытягиваться вверх, его балахон начал сворачиваться в складки, обращавшиеся в прочные доспехи. Сверкнул островерхий шлем, алый меч с шипеньем распорол воздух. Харар смотрел и отказывался верить – вместо знакомого ему старца Вендора он видел воина, равного по росту и мощи синему противнику.

– Здравствуй, Вендор, – пророкотал синий, и герб с мертвой головой на его наплечнике стал пульсировать светло-голубым.

– Здравствуй, Гильгум, – столь же жутким рокотом ответил красный воин.

Приветствие состоялось, и они сошлись, синие и красные искры брызнули дождем, когда скрестились их мечи, красное пламя против синего. И снова содрогнулась земля, враги рубили, срывая доспехи друг друга, сцеплялись в рукопашной, рычали, сдавливая и ломая, и снова хватались за мечи, сжигая неистовым пламенем все, что было вокруг.

В какой-то момент, полыхнув яростью, синий обрушил на красного страшный удар, надеясь покончить с противником, однако удар был отбит, и меч синего ударил по башне.

Посыпались обломки камня, заскрипели сдвинутые плиты.

Синий попятился, уплывая прочь и уменьшаясь.

– Вставай, Харар! Он потревожил гробницы, нужно уходить! – прозвучал знакомый голос мессира. Он стоял рядом в своем прежнем обличии, только в глазах еще не угасло алое пламя.