– Здравствуйте, господа пираты, я пришел заключить с вами сделку, – произнес он заранее заготовленную фразу.

Пираты переглянулись, но мечей не опустили и продолжали медленно наступать.

– Тебе что нужно, придурок? – спросил один на яни с легким акцентом.

– Я пришел предложить вашим… вашему атаману рабов, хороших рабов по дешевой цене.

Пираты оценивающе посмотрели на незнакомца, он не был похож на продавца живого товара, однако обо всех происшествиях следовало докладывать начальству.

– У нас не атаман, придурок, у нас капитан.

– Прошу прощения, я не знал. – Густав снова развел руки и заискивающе заулыбался.

– Хорошо, придурок, идем со мной.

Так, в сопровождении, а точнее, под конвоем огромного потного верзилы, от которого плохо пахло, Густава повели по узкой тропинке – она спускалась к небольшой песчаной косе под самым утесом.

Возле груды товара, сваленного на песке, стоял невысокий человек в красных шароварах и в красной же шелковой рубашке, поверх нее был надет пояс с кривым кинжалом в ножнах и коротким мечом в кожаной петле. Чисто выбритую голову покрывала черная шапочка из тонкого войлока. Пальцы капитана были унизаны перстнями с камнями самых разных цветов и оттенков, а на шее висело несколько золотых цепей.

«Этот за ценой не постоит», – подумал Густав. Он уже решил, что попросит за Крафта с Питером по полтора золотых, совсем небольшие деньги за двух крепких рабов.

– К вам гость, капитан, – произнес доставивший незнакомца пират, почтительно остановившись в нескольких шагах от человека в красном.

Капитан медленно повернул голову и взглянул на Густава. На его лице не отразилось никаких эмоций.

– Чего он хочет?

– Предлагает живой товар.

– Чего ты хочешь, дорогой? – спросил капитан Густава.

От такого обращения тот расплылся в улыбке: он и не представлял, насколько обходительны пиратские капитаны.

– Ваше благородие, я поймал двух солдат императорской армии, и не простых, а из колдстринского полка, и, зная, что вам нужны крепкие рабы, хотел бы предложить их совсем недорого.

Капитан помолчал, достал из-за пояса шелковый платок и, сняв шапочку, промокнул лысину.

– Хорошо, дорогой, веди их сюда – нужно посмотреть товар.

– Э… Дело в том, ваше благородие, что они сейчас спят. Я их усыпил, чтобы того – не дрыгались.

– Хорошо, дорогой, неси их сюда.

– Я прошу прощения, – замялся Густав. – Но это трудно будет, они на самом утесе. – Густав указал пальцем вверх. – Нет ли у вас лошадки?

Он уже приметил стоявшую в утесной нише длинногривую низкорослую степнячку.

– Бери, дорогой.

– Спасибо, ваше благородие, я быстро!

И Густав бросился к лошади.

Капитан повел в его сторону глазами и обронил:

– Присмотри за ним.

Питер проснулся от чувства тошноты, комок подступал к горлу и вызывал спазматические сокращения желудка.

– Эй, ты, не вздумай запачкать лошадь его благородия! – услышал он знакомый голос и только сейчас понял, что висит вниз головой и видит пыльную тропу и лошадиные копыта. Руки были стянуты за спиной так сильно, что кисти уже онемели.

– Ты ур-род, Густав! – прорычал очнувшийся рядом Крафт. – Ты урод и трижды дурак!

– А за дурака – получи! – Густав подскочил и ударил связанного Крафта в ухо. – Понравилось? Давно я хотел сделать это, хоть теперь отведу душу!

Густав ударил Крафта еще несколько раз и, раззадорившись, отвесил оплеуху Питеру со словами:

– И тебе, щенок, чтобы знал!

Питер ничего не ответил, он уже догадывался, что жадный литонец решился продать боевых товарищей, чтобы выгадать денег на обратную дорогу – к коровкам.

Дорога пошла потверже, появились еще чьи-то ноги в синих, не слишком чистых шароварах и крепких башмаках, сшитых медными гвоздями с круглыми головками.

– Вот мой товар, господа пираты! – возбужденно воскликнул Густав, но ему не ответили.

Тропа пошла под уклон, песчаник закончился, и лошадка зашагала по песку – сначала по сухому, потом по мокрой полосе – рядом зашелестела морская пена.

Лошадь остановилась.

– Молодец, дорогой, – прозвучал чей-то голос. – Снимай их и развязывай.

– Развязывать? Они могут в драку полезть, это такие люди, что…

– Развязывай!

Густав сдернул пленников на песок, затем снял с них путы.

Питер и Крафт медленно поднялись. Бежать здесь было некуда, потому главный пират не беспокоился.

– Раздевайтесь, – сказал он. – В трюме очень жарко, и одежда вам больше не понадобится.

Питер и Крафт спорить не решились – сила была не на их стороне. Когда они уже стояли нагие, капитан недобро взглянул на Густава и спросил:

– А ты почему не раздеваешься, дорогой?

– Так… ваше благородие, мы же договорились, что они… – Его взгляд уткнулся в ухмылявшегося Крафта. – Мы же как договорились, ваше бла…

Договорить он не успел: рослый пират врезал ему кулаком в ухо, и Густав свалился на песок. Взвыв, точно раненый зверь, он стал биться и рыдать, но не от боли, а от обиды, что Крафт, которого он считал невоспитанным мужланом, оказался умнее его – расчетливого литонца.