Александр Голубев, водитель автоцистерны, перевозившей жидкий азот, действовал в полном соответствии с полученными инструкциями. От станции «Пискаревка» двигался вдоль железной дороги, в крайнем правом ряду, с включенными желтыми мигалками. На спидометре – двадцать километров в час, больше Голубев скорость не увеличивал. Внимательно осмотревшись на перекрестке, пересек Гражданский проспект и двинулся по Новороссийской улице.

Александр даже радио выключил, чтоб не отвлекало. Водитель сам, без дополнительной «накачки», понимал, что за груз у него за спиной, в цистерне. Но и Василий Николаевич Михайлов, заместитель начальника проекта «Ледяной щит», каждому водителю, лично, напомнил об ответственности. Объяснил, что будет, если – не дай бог! – жидкий азот окажется не в трубопроводе, а на улицах города.

Во втором часу ночи машин на улицах было мало, но Голубев постоянно глядел в боковые зеркала, проверяя, нет ли за спиной какого-нибудь лихача. Чем меньше на улицах города автомобилистов, тем меньше пробок. Однако чем меньше пробок, тем меньше и сотрудников дорожно-постовой службы. Святое время для тех, кто любит втопить педаль газа в пол…

Правый поворотник включил заранее, не доехав до Политехнической улицы и сотни метров. В другой раз Голубев не стал бы так скрупулезно относится к мелочам, но сейчас решил не рисковать. Еще сбросил скорость, сосредоточенно огляделся, аккуратно вписался в правый ряд на Политехнической.

И опять – контроль по левому-правому боковым зеркалам. Улица за спиной была чиста. Потом сзади, из-за поворота, появился свет. Стал приближаться. Цистерну догоняла какая-то машина. Голубев чуть притормозил, чтоб обозначить свое присутствие не только габаритами, но и красными стоп-сигналами. Сдвинулся еще ближе к обочине. Самое ужасное, если водитель, идущий на обгон, впишется в зад цистерне. Тогда – привет семье. И всем родственникам, до кучи.

Машина действительно шла на обгон, причем на весьма приличной скорости. Александр на всякий случай посигналил, еще раз надавил на тормоз. Мигнули красные тормозные огни. Легковушка пролетела мимо на бешеной скорости, из приоткрытого окна доносилось громкое буханье аудиосистемы.

– И как только башка не треснет? – в сердцах спросил Александр.

Он бы точно не смог вынести такую «долбежку» по мозгам. А водитель легковушки сидел внутри и балдел от счастья. Голубев проводил удалявшуюся машину взглядом, чуть втопил педаль газа. Легковушка входила в поворот на площади Мужества, не снижая скорости. Так, словно в городе вообще не было других машин.

– Вот из-за таких «техасских рейнджеров» и происходят ночные аварии, – пробормотал Голубев. – Болван! Прет на развязку, ничего и никого не видя.

Александр осторожно приблизился к площади, вновь осмотрелся – уж очень не хотелось нарваться на еще одного обезбашенного. Чисто! Водитель крутанул руль, описывая широкую дугу по площади. Вывернул на Политехническую, чтоб продолжить движение. Малость повеселел – до парка Технического университета, куда ему следовало доставить ценный и опасный груз, оставалось совсем немного…

Секундная расслабленность чуть не испортила все. Цистерна только-только начала выруливать на перекресток с улицей Хлопина, как вдруг Александр заметил справа от себя огни. Перпендикулярная улица была короткой. Водитель двигавшейся по ней машины вывернул откуда-то с Гжатской. И тут же, ни о чем не задумываясь, «пульнул со старта».

– Куда ж ты прешь?! – крикнул Голубев, отчаянно сигналя.

Разогнавшаяся машина летела прямо на него. Александр каким-то чудом успел дернуть руль влево, разворачивая тягач. Удар получился скользящим – в кабину, в область правого переднего колеса. Легковушка, потерявшая управление, пролетела перекресток, с грохотом и звоном битых стекол выскочила на тротуар.

– Фу-у-ух! – Александр Голубев сполз вниз на сиденье. – Пронесло…

Он быстро сдал назад, с перекрестка, хоть это и было нарушением правил. В ожидании ДПС следовало оставаться на месте, но Голубев не имел права рисковать. Слишком опасный груз находился у него за спиной. «Отыграв» назад и вправо, забравшись колесами на тротуар, водитель включил фары и «мигалки» сзади, чтобы обозначить свое местоположение.

Первым делом – Михайлов. Водителям сто пятьдесят раз повторили это на инструктаже. Буквально задолбили в голову. Сначала – доклад руководителям проекта. Потом – ДПС и всем прочим. Даже если человек в пострадавшей машине нуждался в срочной медицинской помощи. Даже если умирал. И Голубев не имел права нарушить инструкцию. То, что находилось у него за спиной, могло убить сотни, тысячи людей.

– Василий Николаевич! – громко, на нервах от пережитого, стал докладывать Голубев, как только начальник отозвался. – Меня на Политехнической «мерс» долбанул. Что? Справа выехал, гад! По улице Хлопина. Я еле-еле успел сманеврировать, избежал удара в цистерну. Слава богу, только по кабине прошлось. Вскользь. Да, груз в порядке. Что? Да-да, я отъехал с перекрестка! Сдал назад и на тротуар. Стою. Мигаю всеми огнями, как новогодняя елка. Надеюсь, это был последний джигит на сегодня, больше никто на таран не пойдет. Что? Да! Понял!

Из «Мерседеса» так никто и не вылез. Голубев в сердцах сплюнул, принялся вызывать дорожно-постовую службу. Потом вытащил из пакета с документами страховку на машину, перезвонил агенту, сообщил об инциденте.

Вскоре на перекрестке стало светло, как днем. Первым примчался Михайлов, он опередил даже аварийного комиссара. Вторым появилась «девятка» из страховой компании. Она аккуратно припарковалась в стороне от перекрестка, из нее вылез молодой парень. Со скучающим видом направился к Голубеву, составлять описание «страхового случая».

ДПС и «Скорая» примчались почти одновременно, отсветы их проблесковых маячков заметались по стоявшим вокруг домам. Как выяснилось, помощь врачей не требовалась. Водитель «мерсюка» не смог вылезти из автомобиля не потому, что пострадал. Он был пьян, причем весьма прилично. Санитарная машина развернулась и унеслась прочь по какому-то другому вызову.

Дорожно-постовая служба особого рвения к замеру тормозных путей и составлению карты не проявила. Всем было ясно, кто виноват в инциденте. Тем более что Михайлов, совершенно издергавшийся за последние часы ожидания, вышел из себя. Василий Николаевич брызгал слюной, махал руками, грозился поднять на ноги «весь аппарат городского правительства». Кричал, что у водителя цистерны за спиной такой опасный груз, что каждая лишняя минута пребывания в городе – преступление.

Но дело затянулось надолго – из-за второго аварийного комиссара. Компания, в которой был застрахован «Мерседес», собиралась сделать все возможное, чтобы уменьшить выплаты по инциденту. Ее сотрудник долго и тщательно – чуть ли не на коленях – ползал по мостовой, что-то вымеряя и записывая.

Михайлов горячился и требовал «сворачиваться побыстрее»; Голубев, которому передалось возбуждение шефа, нервно курил в сторонке. Составление подробного описания «страхового случая» заняло час. Может, полтора. Лишь все детально обследовав, аварийный комиссар счел, что инцидент исчерпан. Разбитый «Мерседес» увезли эвакуатором, пьяного водителя иномарки забрали с собой сотрудники ДПС.