Аттестации. Не думаю, что это будет очень сложным делом.

Однако, если его перевести, подразделение останется вообще без офицеров. Надо подумать о замене Сокольничего Ози. И кажется, у меня есть на примете одна кандидатура. Такая, что лучше не придумаешь. Я чувствую, начинает что-то вытанцовываться".

В подразделение пришел новый офицер, и для кадетов настали черные дни. Нового офицера звали Сокольничий Джоанна, и она была куда грубее и свирепее Сокольничего Ози и куда требовательнее, чем Сокольничий Эйбет. С первого же дня Джоанна навела свои порядки. Для начала она заставила кадетов буквально выскоблить весь барак, снизу доверху. Дальше начался ад кромешный. Что ни день, Джоанна устраивала изнурительные марши. От кадетов она требовала невозможного. И что хуже всего — не скрывала своего презрения ко всем вольнорожденным на свете. Особенно доставалось от нее кадету Хорхе. Джоанна откровенно измывалась над ним. Хорхе делал все, чтобы ей угодить, но она изобретала для него все новые и новые неразрешимые задачи. Казалось, это доставляло ей какое-то особое, необъяснимое удовольствие.

Для Эйдена в поведении Джоанны не было ничего особенного. К чему, к чему, а к этому он за время своего пребывания на Железной Твердыне привык.

В первый же день, найдя какой-то повод отозвать Эйдена в сторону, Джоанна заявила ему:

— Ну теперь держись, Эйден…

— Хорхе… Я теперь Хорхе.

— Знаю.

— А если кто услышит?

— Раз я называю тебя так, значит неважно, услышит кто-нибудь или нет. — Она свирепо уставилась на него, но Эйден ощущал в ней затаенное, глубоко скрытое веселье. — Ты понял, воут?

— Ут.

— Будем надеяться, что это ненадолго. Ты ведь знаешь, я не отличаюсь терпением, а? Ладно, проехали. Как ты понимаешь, меня не очень радует это назначение. Меня сюда послал Тер Рошах. Нужно было кому-то заменить Ози. Тот подцепил какую-то заразу.

— И он? Я хотел сказать, с ним все в порядке?

— Если не считать, что он лежит и трясется под дюжиной одеял, то в полном ажуре. А почему ты спросил?

— Так просто. А почему тебе так не нравится это назначение? Здешнее подразделение не хуже любого другого.

— Тем не менее меня блевать тянет, когда вокруг целый день морды вольнорожденных. Как ты их выносишь?

— Это не так уж и страшно. В них нет ничего особенного. Они дружелюбны…

Джоанну, похоже, его заявление шокировало.

— Ясно, что в них нет ничего. Я и удивляюсь, как ты это переносишь? Ладно, неважно. Лично мне они омерзительны. Одно утешает — я тут ненадолго.

— Сокольничий Джоанна, надо и им дать шанс.

— Стоп. Мне уже приходилось слышать подобные песни. Имей в виду, я их ненавижу точно так же, как и самих вольнорожденных. Кстати, твои дружки пялятся на нас. Приготовься, я сейчас тебя ударю.

И прежде чем Эйден успел сообразить, что к чему, Джоанна влепила ему оглушительную затрещину, от которой у Эйдена зазвенело в голове. Затем она рявкнула, чтобы он убирался, и пошла прочь. Эйден поплелся к кадетам. Те стояли и ухмылялись. Эйдену поневоле вспомнились только что сказанные Джоанной о вольнорожденных слова. Давнишняя предубежденность против них вспыхнула с новой силой. Может, он обманывает себя? Может, и в самом деле ему не так с ними хорошо, как кажется?

Несколько дней спустя на рассвете Джоанна окриком подняла кадетов с коек и объявила им, что подразделение отправляется на особое задание. После чего был долгий марш. Солнце уже садилось, когда они наконец прибыли на место. Здесь Джоанна раздала им сухой паек и сообщила, что их подразделение удостоилось особой чести. Через два часа им предстоит принять участие в первом этапе Аттестации. Аттестация будет проходить в лесу, в километре отсюда. Основные участники Аттестации должны будут миновать участок леса. Задача подразделения — атаковать вернорожденных кадетов и не дать им пройти трассу. Оружие и у тех, и у других участников рассчитано на парализующий эффект.

— Считайте, что вам повезло. Вы сможете не только воочию наблюдать Аттестацию, но и оказать услугу аттестуемым. Ваше присутствие создаст для них условия, приближенные к боевым. Вопросы есть?

Оглядевшись вокруг, Эйден внезапно узнал это место. Здесь же проходила его собственная Аттестация. Даже отсюда он мог различить гряду холмов за лесом.

Кадеты сидели и жевали сухой паек. Эйден подошел к Джоанне.

— Кадет Хорхе, в чем дело?

— Разрешите переговорить с вами с глазу на глаз. Сокольничий.

Она коротко взглянула на Эйдена. Подобная просьба шла вразрез с правилами, особенно теперь, когда подразделение было на задании. Но Джоанна знала и то, что в подразделении Эйден слыл за отчаянного. Поэтому любое объяснение, которое он придумает, кадеты примут.

Когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы не быть услышанными, Джоанна сказала:

— Тер Рошах не хочет, чтобы ты участвовал в этом задании. Сперва я расставлю остальных по местам, потом ты пойдешь со мной. Пусть выглядит так, будто я собираюсь поставить тебя снайпером в самом конце трассы. На самом деле я отведу тебя в безопасное место. Посидишь там, пока аттестуемые не пройдут к боевым роботам, а потом вернешься. Таким образом ты…

— Погоди, Джоанна! Ты соврала им. Ты сказала, что у обеих сторон оружие рассчитано лишь на парализующий эффект. Ты же прекрасно знаешь, что аттестуемым выдают настоящее боевое оружие.

— Согласна, риск есть. Но процент смертности здесь невелик.

— Но ведь это убийство.

Джоанна отвернулась. На ее лице было написано крайнее отвращение.

— Тер Рошах, должно быть, совсем спятил, пытаясь вернуть тебя в воины. Не воображай, что мне это нравится. Это ваши с ним игры, не мои.

— Я думал, что ты прислана сюда просто на место Ози.

— Я пошутила. Забудь об этом. Делай то, что тебе приказано. С твоим своенравием и эмоциональностью тебе никогда не стать воином. Пора от этого избавляться. — Она глубоко вздохнула. — Это не убийство. Это часть военной подготовки. А риск смерти присутствует на любом этапе подготовки. Тебе ли этого не знать. Ты сам видел, как погибали твои товарищи-сибы. То же самое и у вольнорожденных. Если с ними что-то случается, значит, сами виноваты. Если у них есть немного смекалки, они выживают… Ладно, хватит об этом. Я приказываю тебе сопровождать меня и оставаться там, где я тебе скажу, столько, сколько я сочту нужным… Какого черта тебя так волнует судьба этих ублюдков? На Аттестации ты собственноручно убил пятерых вольнорожденных. Забыл? Поразмысли на досуге. Это все. Возвращайся к своему подразделению.

Эйден хотел было еще что-то сказать, но понял, что разговор окончен. Пока он шел назад, он думал, а не предупредить ли остальных, что ждет их на самом деле? Но это означало бы раскрыться. Никому он пользы таким образом не принесет. Свой последний шанс упустит, а остальных от риска не избавит.