Что до Джоанны, то она осталась верна себе.

— Дешевка. Все, что было на поле, — дешевка.

— Дешевка или нет, это сработало.

— Вы вели себя не в духе Клана.

— Неужели? Разве выиграть — не главное?

— Идеал сражения для воина Клана — одиночный поединок.

— Мы что, всегда, когда будем встречаться с врагом, будем ожидать, что он поведет себя, как принято?

— Если у него есть честь — да.

— А когда мы отправимся в поход во Внутреннюю Сферу? Нам придется считаться с их методами ведения войны. Иначе мы окажемся беспомощными. Я это сегодня продемонстрировал.

Джоанна смерила его своим обычным презрительным взглядом. Однако Эйден заметил в ее глазах искорку веселья.

— Эйден, знаешь, что я тебе скажу? Ты слишком долго терся среди вонючих вольнорожденных и сам начал вонять, как они.

Она резко повернулась и пошла прочь, не дожидаясь ответа.

Когда он был уже на краю поля, где проходила Аттестация, его догнала Марта. Схватив его за плечо, она резко развернула его к себе.

— Это ТЫ?

— Именно. Кстати, тебе понравилось, как мы с приятелем разнесли твою машину?

— Понравилось. Что ты здесь делаешь?

— Становлюсь воином.

— Но это незаконно — проходить Аттестацию под чужим именем.

— Возможно. И что теперь? Донесешь на меня? Она помотала головой.

— Нет, конечно, нет.

— Спасибо, Map…

— Я не ради тебя так поступаю. А ради сиб-группы. Не жди к себе особого отношения. Ты победил. Этого достаточно.

Она повернулась и отправилась прочь, быстро скрывшись из виду. Пройдет несколько лет, прежде чем они увидятся снова. Все время Эйден будет вспоминать их краткую встречу.

Тер Рошах вызвал Эйдена к себе в кабинет. Когда Эйден вошел. Тер Рошах поневоле залюбовался им. Что-то новое появилось в облике Эйдена. От молодого воина исходила решительность и уверенность в себе.

— Во время обеих Аттестаций, Эйден, ты превысил свои…

— Мне нет до этого дела, раз цель достигнута. Вы должны быть довольны.

— Я доволен.

— Чтобы сделать вас довольным, многим пришлось расстаться с жизнью. Надеюсь, отныне убийств больше…

— Помолчи. Я хочу объяснить, зачем я так поступил.

Выражение лица Эйдена не изменилось. Это было лицо настоящего воина.

— Вы — мой командир. Вам решать, объяснять мне что-то или нет. Я обязан слушать. Но не думайте, что я хочу слушать. Мой долг поставить вас об этом в известность.

— Ты будешь слушать. Слышишь, кусок говна. Будешь!

Выругавшись, Тер Рошах широко улыбнулся. А затем рассказал Эйдену про Рамона Маттлова. Рассказал все: и каким был Рамон, и как они дружили, и как он. Тер Рошах, ради памяти Рамона все устроил. Он пытался донести до Эйдена свои эмоции, но не умел выражать их, и рассказ получился, он это понимал, каким-то серым и монотонным. Закончив, он посмотрел на Эйдена и спросил:

— Ну?

Эйден пожал плечами.

— Любопытная история. Почему бы вам не подать прошение, чтобы ее включили в Предание?

Он замолчал, продолжая стоять, глядя перед собой. Тер Рошах хотел еще что-то добавить, но вместо этого сказал:

— Ты знаешь, что отныне тебе придется всю жизнь быть Хорхе? Что в глазах окружающих ты был я остаешься вольнорожденным? Отныне ты ВОЛЬНОРОЖДЕННЫЙ воин.

— Джоанна мне только что все очень доходчиво объяснила. Не скажу, что я в восторге. Но я принадлежу Клану. Особенно теперь. А послужить Клану я могу под любым именем.

— Но ты никогда не сможешь ему служить, идя в битву в первых рядах.

— Это я знаю.

— И многие твои назначения будут не из приятных, воут?

— Ут.

— И тебе никогда не завоевать Родовое Имя, потому что это будет еще одна ложь… Почему ты не отвечаешь?

— Я завоюю себе Родовое Имя.

— Но ты теперь вольнорожденный. Ты не сможешь.

Тер Рошах отметил, как напряглись плечи молодого воина при слове «вольнорожденный».

— А если ты попытаешься все переиграть, — продолжал Тер Рошах, — мне придется убить тебя. Если узнают о моей роли в этой истории, я лишусь поста и мое Родовое Имя будет запятнано. Ты никогда не сможешь больше стать Эйденом. Теперь ты Хорхе. Отныне и навеки. Тебе это ясно? ЯСНО, ВОИН?

— Да.

— Хорошо. Можешь идти.

Когда Эйден ушел, Тер Рошах подумал, можно ли рассчитывать на его молчание? Слишком уж он своенравный. Никогда не знаешь заранее, что он выкинет в следующий момент. Впрочем, ладно. С этим риском придется смириться.

Тер Рошах уселся в кресло, положив искусственную руку на столик, закрыл глаза и стал вспоминать, как в свое время они с Рамоном Маттловым хаживали в бой.

На Токасе будущий воин проходил через первую в его жизни Аттестацию. Аттестация была бесконечно длинной и чудовищно трудной. Будущий воин шел сквозь длинный проход. Стенки прохода пульсировали, проталкивая его вперед. Аттестация проходила в полной темноте. Но впереди начал брезжить свет. Источник его был все ближе и ближе. И вот последний, самый сильный толчок выбросил будущего воина на свет. И вот он взмывает вверх, оказываясь в руках распорядителя Аттестации. Будущий воин слышит голоса, но смысл слов ему непонятен.

— Кто? Кто там? Уотсон? Скажи мне. Прошу тебя.

— Это девочка. Пери. Здоровая. Чертовски здоровая, судя по виду.

Вокруг слышались и другие голоса, выражающие одобрение будущему воину.

— Как ты ее назовешь. Пери? — спросил кто-то.

— Диана, — ответила она.

Вокруг снова одобрительно загалдели. Судя по всему, имя понравилось.

«Жаль, что не мальчик», — подумала Пери. Ей хотелось мальчика. Она бы назвала его Эйденом, в честь отца. Чтобы все знали, кто его отец. Впрочем, самые сообразительные и так догадаются, что Диана — это анаграмма имени Эйден[1].

Прислушиваясь к крикам новорожденного. Пери откинулась на подушку и погрузилась в дремоту. Ей снилось, как она радостно сообщает Эйдену, что у него теперь есть ребенок.