— Встряхнула, мать твою, советчик! Я себя ранила! И это был последний патрон!

Мимо протопал Людомиров.

— Давай его задушим! — предложил он, подбегая к ней. — Хотя нет. Это хилый вариант.

«Слава богу! Они еще не успели убить Илью!» — Алена быстро сбросила туфли. Сердце ее билось с такой силой, что грозилось раскрошить все ребра. Лицо стало липким от пота. Алена глубоко вздохнула. Думать было некогда. Она осторожно встала и, крадучись, направилась к преступникам.

— Алена! — в дверь снова громыхнули.

«Что-то мне это напоминает…» — успела подумать она до того, как напряглась и застыла в тени, увидев Людомирова и Тушину.

Рита пыталась задушить Ганина веревкой. На ноге ее, ниже колена, чернело темное пятно. Видимо, пуля едва задела кожу, потому, что Рита не утратила боевого духа. Людомиров пытался оттащить ее от жертвы, уговаривая:

— Это же никак не объяснить! Рита! Послушай меня, патроны в кармане моей куртки. Она на тумбе за кулисой. Мы быстро перезарядим пистолет, и все получится. Только не волнуйся, радость моя! Если Ганина признают жертвой, спектакль точно снимут. И расследование продолжится, ну…

Видимо, последняя часть речи заставила ее задуматься и оставить в покое обессилевшего Илью. Его голова тут же безжизненно упала на грудь.

Тяжело дыша, она повернулась к Людомирову:

— А где эта дрянь? Где журналистка?!

— Ты перезаряжай пистолет, а я пойду поищу ее. — Людомиров все еще пытался казаться спокойным, но по его прерывистому дыханию Алена поняла, что он в панике.

Рита, сильно хромая, отошла к углу декорации и, пыхтя, принялась возиться с пистолетом.

Алена юркнула в путаные нагромождения бутафорной мебели и, прячась в тени, неслышно пробралась к Ганину.

— Алена! — дуэтом позвали из коридора Коржик и Настена. — Сейчас принесут ключ. Мы откроем.

— Ага! — злорадным шепотом ответила им Рита. — Ищите ключи. Они все здесь.

«Сволочь!» — выругалась про себя Алена и дернула за веревки, которыми Илья был привязан к стулу. Узел поддался быстро. Рита щелкнула предохранителем пистолета и направилась к Ганину с явным намерением больше не медлить. По пути она еле слышно изрыгала проклятия, с трудом ступая на раненую ногу.

Алена испытала такой сильный приступ ужаса, что едва не лишилась чувств. Но расслабляться было некогда. «Вот выберусь отсюда и поваляюсь в обмороке столько, сколько пожелаю!» — пообещала она своим расшатанным нервам.

Она присела за стул с Ганиным и, подобрав с пола первое, что попалось под руку, бросила за кулисы. Это что-то тихонько брякнуло в темноте. Рита остановилась, настороженно всматриваясь туда, откуда раздался неожиданный звук. Потом она оглянулась в поисках Людомирова, но тот топал где-то на другой стороне сцены. Тушина медленно пошла за кулисы. Алена потрясла Илью за плечо. Он с трудом разлепил глаза и, повернув голову, уставился на нее стеклянным взглядом. Она прижала палец к губам, призывая сохранять молчание. Он кивнул. Только после этого она отлепила скотч от его губ и легонько подтолкнула со стула. Илья, морщась, сполз на пол. Пока Алена жестами показывала ему, как представляет она себе захват девушки с пистолетом, он тупо кивал и тер шею.

— Лешка! — крикнула Рита из-за кулис. — Что там у тебя?!

— Слушай, по-моему, нам пора грести в сторону мексиканской границы! — откликнулся он. — Эта девица куда-то запропастилась!

— А Терещенко сказал, что, если с Аленой что-нибудь случится, он вас из-под земли достанет! — гневно проорала Настя в замочную скважину, словно услышав переговоры за сценой.

Илья улыбнулся. Алена же посчитала крайне глупым впадать в сентиментальность именно сейчас. «Пусть уж он не обещает, а поскорее приедет и взломает дверь!» — со злостью подумала она и, встав на ноги, аккуратно ступая, отошла в тень декорации. И правильно сделала, потому что в этот момент на свет вышла Рита. Не увидев Ганина на привычном месте, она застыла, растерянно опустив руки. Медлить Алена не стала, она кинулась на Риту сзади, уже в полете огорченно подумав, что напрасно это делает, потому что Тушина может изловчиться и пристрелить ее прямо в воздухе.

Но та не изловчилась — раненая нога подвернулась, и она грохнулась на пол вместе с Аленой, выронив при этом злосчастный пистолет. Ганин метнулся, как молния, схватил оружие и направил его на пыхтящих в борьбе девушек.

«Я дура! Я дура! — пронеслось в голове у Алены, пока она изо всех сил пыталась выкрутить руки отчаянно сопротивляющейся сопернице. — Что, если Ганин все-таки заодно с ними? Тогда я точно пропала! И зачем я его развязала!»

— Да отойди же! — надсадно прохрипел он. — Я ее пристрелю!

— Кому отойти? — решила выяснить Алена.

— Господи боже! — он закашлялся, указывая на нее дулом пистолета. — Я боюсь, что попаду в тебя.

— А ты хоть раз стрелял?

— Да! В школе из автомата Калашникова. Но только из положения лежа…

Ей все-таки удалось припечатать Риту к полу. Алена уселась ей на спину и, тяжело дыша, посмотрела на Ганина:

— Тогда дай пистолет и принеси веревку.

Он пожал плечами, но послушно исполнил ее просьбу — вручил ей оружие, которое она тут же уперла дулом в затылок противницы, а сам вернулся к стулу и принялся разматывать веревку.

Одна из дверей, ведущих из вестибюля в партер, загромыхала под внушительными ударами извне.

— Вот и ОМОН прибыл, — констатировала Алена. — Они всегда являются с небольшим опозданием.

— Рита! — крикнул Людомиров, явно приближаясь к ним за декорациями.

Алена предупредительно вдавила дуло пистолета в затылок Тушиной.

Ганин застыл у стула с веревкой в руках.

В дверь опять грохнули чем-то тяжелым.

— Зря стараетесь! — на бегу усмехнулся Людомиров. — Старые постройки так просто не поддаются!

Впрочем, спустя секунду его злорадство уступило место злому отчаянию. Он чуть не упал, резко остановившись перед развязавшейся сценой пленения Риты. Пауза длилась недолго. Причем и паузой-то краткий миг общей растерянности назвать было нельзя, потому что удары в дверь становились все более частыми и громкими.

На третьем ударе Людомиров ожил и без предупреждения кинулся на Алену. Та с испугу нажала на курок, но пистолет, уже прославившийся своим капризным нравом, только слабо щелкнул и не выстрелил. Ганин, не раздумывая, тоже прыгнул в общую кучу. Завязалась настоящая драка. Алена упрямо держала руки Риты в своих, с трудом уворачиваясь от проносящихся мимо кулаков Людомирова. Ганин лупил его молча, часто промахивался и попадал кулаком в пол. Вскоре он все-таки умудрился оттащить Людомирова от девушек, и драка продолжилась в метре от края сцены. Рита, сообразив, что пистолет в руках Алены перестал быть оружием, принялась выворачиваться, пиная ее каблуками по спине.